Партийная разведка - [54]

Ц^е только «пятый пункт», которым спекулируют. Это ещё р мистический дух. Это непримиримые провиденциальное идеологии. Он остался наивным провинциалом, не ^яособным видеть не вершки, а корни общественных яв|#ений. Он всё ещё жил ленинизмом, которого давно уже if стране не было, верил в какие-то совершенно утопические идеалы. Он так до конца и не поймёт, что это не Ж^дерьмократический» новый «Огонёк» Коротича и консервативная «Молодая гвардия» Иванова взяли друг друщ, за горло, а провиденциальный еврей провиденциальноix> русского. Что тут уже давно вовсе и не о социализме ре^ь, а о том, кто выживет в смертельной схватке. Он видел только ковёр и не чувствовал, что творится под ковром, какой там змеиный клубок. Вот неповоротливый русский тюфяк и остался при разбитом корыте.

Андропов всё это кожей чувствовал. Потому Андропов и о балансе в среднем кадровом звене сразу очень озаботился. Конечно, в первую голову ставил на евреев. Но и — чтобы на уж слишком динамичных и нередко зарывающихся евреев сохранялся сдерживающий «их» русский надзор.

Меня свои русские тащили на телевидение. Присмотрели для меня вполне творческую работу — главным редактором в студию художественных фильмов. Сериалы смотрят всё. После «Современника» я за писательским столом сидел день и ночь — весь стол завалил рукописями, жутко выдохся и уже не прочь был походить на службу. Но после смерти Суслова и Брежнева у меня уже не было закулисной «руки» — сусловской закрытой, ему одному известной, особой «номенклатуры» как бы не стало, а еврейское лобби моё появление на телевидении, как toomo, саботировало. К Черненко идти и опять «завязы-

ваться» мне не хотелось. Да и «Костя» мог переиграть ^ обрадовавшись подвернувшемуся своему, русскому кадру, сунуть меня, куда не мне хочется, а ему нужно, — На самую тошнотворную работу. Меня ещё Суслов всё порывался пристроить в прямую обслугу— в помощники. Этот вид аппаратной закулисы весьма расцвёл в правление Брежнева, а числились всё помощниками членов Политбюро и секретарей ЦК по штату общего отдела и там же платили партвзносы, состояли на профучете, то есть были под колпаком у Черненко. А я даже к Суслову в своё время наотрез отказался идти. Я пробовал полгода в старших референтах ещё в АПН — у меня даже что-то получалось. Встречал самые высокие персоны «оттуда». Готовил договоры на миллионы долларов. По одним «Воспоминаниям» маршала Жукова какие деньги государству с иностранных издательств за право первой печати содрал. Присутствовал при самых конфиденциальных беседах с «идеологическим противником». Но очень не по душе было мне это — ой, как тошно оказаться в обслуге! Я совсем приуныл.

Но переехал в мае 1982-го в Большой Дом Андропов, и вот буквально через несколько дней после того, как Андропов принял дела Суслова, вопрос по мне был решён положительно. Андропов, прекрасно зная ещё с «Голоса Родины» о моих «русистских» настроениях (прямое столкновение даже было из-за напечатанной мной статьи Семанова про запрещённого им лично к упоминанию Солженицына), тем не менеё дал мне возможность поработать на него на телевидении: его очень беспокоило там состояние дел и, в первую очередь, коррупция. Субсидирование больше, чем всей Прибалтики, а финансовые потоки уходят в мафию. Так что Андропов-Файнштейн, хоть

Ц всецело симпатизировал еврейству и выслуживался пе?|еД ним> не ^ыл таким уж упёртым «хасидом». Скореё он jfcui со Сталиным в душе. Кстати, он был крайне обеспо|рен разрушающим засильем еврейства в торговой сети, фн предсказывал, что нажитые торговлей громадные тецевые капиталы захотят легализироваться и взорвут советскую власть. Он начал кучу антикоррупционных дел по торговле, переключив на них лучшие силы ГБ, но ему не 0№ их довести до конца. У нас ходили упорные слухи, tflo его мафия «остановила»! Во всяком случае, многие русские, в том числе и я, очень жалели, что Файнштейн недолго пробыл генсеком и не сумел пощупать своё «торгашеское еврейство».

Меня при нём назначили главным редактором в студию художественных фильмов, и я сразу же предложил развёрнутый план на многие десятки названий, естественно, с сильным русским акцентом. Заключил договоры на сериалы с крупными фигурами русского лагеря — Иваном Сгаднюком по его «просталинской» книге «Война» (по совету Андропова!), Петром Проскуриным, замечательным русским писателем Вячеславом Горбачёвым (отчаянно знаковым замом главного журнала «Молодая гвардия»), Вячеславом Марченко, Михаилом Колосовым и т.п. Многие фильмы даже успел выпустить. Приходилось «на развод» ставить и «ихнего» Анатолия Рыбакова (Аронова). Когда сам А.Н. Яковлев за него — пойди не подпиши договор, но договор Рыбакову я дал всё-таки не на гнусных «Детей Арбата», а на вполне лояльного «Неизвестного солдата». Даже закрытые цензурой и «смытые», остро «антисионистские» последние серии «Вечного зова» Анатолия Иванова не без нашего русского давления (здесь очень много Сделал мой близкий друг ещё со ВГИКа, завотделом за-

казных фильмов в «Экране» талантливый русский сценарист и писатель Иван Воробьёв — как ему трудно было с обступившими его евреями, как они его подсиживали оплетали своими сетьми! Но ему удавалось таки заказать на киностудиях и хорошие русские телесериалы — отыскались на балконе у режиссёров и вышли в эфир. В общем, я вертелся, как мог. Посещал всё летучки руководящего состава, присматривался к лицам, наматывал на ус. Лапин после звонка Андропова дал мне «открытый лист» на выравнивание процентного соотношения между еврейскими и русскими телесценаристами, и практически каждый сценарист с открытым русским лицом, заглядывавший ко мне, мог сразу получить заказ, попасть в план и в кассу — получить аванс. Напротив, я наотрез отказался подписывать договор на восемнадцать серий художественно-документального фильма Егора Яковлева, известного «дерьмократа», о Ленине. Позвонил по прямому внутреннему телефону Мамедову и Лапину и предупредил, что готовится крупное хищение — на полмиллиона. Что к договору на документальный сериал — самый примитивный документальный монтаж — «нарезку текстов» из статей Ленина, зачитываемую актёрами без грима, — в графе жанр приписали задним числом «художественно»(?!)документальный, а это оплата в десять раз больше.