— Получается, сейчас все они дрейфуют с нулевой скоростью в одном месте посреди открытого космоса? Так?
— Вероятность 142/169. Возможно, не все курьерские суда прибыли в конечную точку.
— То есть, прямо сейчас, относительно недалеко от нас, плавают посреди вакуума, без малейшей пользы, как аммиачный лед в проруби, восемь жестянок и в каждой из них — бесплатный гипердрав?
— Вероятность, что они исправны 99/169…
— Пусть даже половина — все одно, брать надо! Считай координаты.
Через два дня мы нашли их. Хотел сказать — все, но нет, только шесть штук. Две ракеты потерялись где-то по дороге. Хорошо, что кучно легли — иначе замучались бы собирать их по окрестностям. Автоматические маячки давно уже отключились, а искать по пассивным уголковым отражателям на большом расстоянии — это рулетка с минимальными шансами на успех.
Внешне — ничего примечательного, космические путешественники похожи на большие толстые трубы для газопровода, только обрезанные. Шесть стальных десятиметровых сосисок. Блок информации, очень скромное по возможностям, считающее устройство, реактивный движитель и гипердрав — точная копия нашего, только меньше в размерах, и качеством похуже. Хотя, казалось бы, куда уж хуже? Инерционные гиродины словно вручную напильником выравнивали — жуткое качество обработки. Хотя, если учесть, что ракеты фактически одноразовые — то грех жаловаться, большая часть добралась до точки назначения — уже успех!
При погрузке добычи на борт неожиданно выяснилось, что у нас в трюме "заяц". Что самое удивительное — незадекларированный груз явно не живого происхождения и самостоятельно забраться внутрь никак не мог.
— И как это понимать? — задал я вопрос Хванну, который, не долго думая, отфутболил меня дальше к Раме.
— Вычислитель сказал грузить — я и погрузил. А что такое и зачем — откуда мне знать.
Пришлось обращаться за разъяснениями к электронному скупердяю. Два странных металлических бочонка с проводами и трубками, похожие на газгольдер. Что означает последнее слово, я не знаю — лишь предполагаю, но выглядят эти агрегаты также подозрительно, как звучит это мерзкое слово "газгольдер".
— Что за хрень на борту? Как она здесь оказалась, и почему без ведома капитана?
— Ты сказал, забирать все самое ценное. Что приравнено к прямому указанию, — тут же отбрехался Вычислитель.
— И что они, правда, очень ценные? Что-то непохоже, что внутри них платина в слитках, — подозрительно осмотрел я внеплановый хабар.
— Стоимость одного устройства 1ВЖ-133ГЯ согласно накладной сто семьдесят пять тысяч трудодней. А у нас их теперь два! — поделился радостью искусственный недоинтеллект.
— Это много или мало?
— Гипердрав стоит всего сорок тысяч трудодней. Правда, это цена с учетом хозяйственного вычета по балансу среди отраслей.
— Ого! В три раза дороже гипердвигателя? И для чего нужны эти девайсы?
— Ты уже получил эту информацию несколько дней назад. Термопольные заряды, мощностью пятьсот мегатонн каждый. Модификация для электронного и магнитного поражения.
— Знакомые места!
На самом деле одну звезду от другой я смогу отличить, только если они будут различаться цветом и размерами, да и то, если их рядом на экране показать вместе с названием, желательно крупным шрифтом. В космическом пространстве "все кошки серые". Звезды похожи одна на другую, как сиамские близнецы — светящие точки или в лучшем случае — крошечные светлячки, если подобрался менее, чем на сто миллионов километров. А уж отличить спектр на глаз только опытный астронавигатор способен. Тем не менее, эта звездная система мне хорошо знакома — именно здесь я провел первые и самые скорбные месяцы моей внеземной эпопеи. Впрочем, есть вариант, что всё самое скорбное и печальное у меня ещё впереди. Ибо Вычислитель определенно решил отравить мне жизнь, причем на несколько лет вперед.
— Ты обязан освободить из рабства всех каторжан, — поставил мне условие свихнувшийся комп, да ещё и пригрозил лишением лейтенантского звания в случае отказа. — Долговое рабство — худший вид эксплуатации. Тем более, что нам нужен полностью укомплектованный экипаж.
И ведь, не соврал насчет лишения звания, зараза! Оказывается, политическое разложение офицера приравнивается, чуть ли, не к дезертирству и утере боевого духа. Несоответствие моральным нормам ЕССТ, шьет, душа чернильная, бюрократ электронно-разумный.
— Но у меня нет денег, всех выкупить за один раз!
— Твои проблемы.
— Штатное расписание — тридцать один человек. А зэков — около сотни! — привел я ещё один неотразимый аргумент.
— Ты поклялся на Уставе, что будешь всеми силами стремиться воссоздать Общества Свободного Труда. Бывшие угнетенные — лучшие кандидаты в первопоселенцы. Ты же должен создать автономную коммуну. Из кого, как не из благодарных спасенных её формировать?
Убиться ап стену! Только не получиться — изнутри стены обшиты мягким пластиком, по всей видимости, конструктора подозревали о том, что такое желание может возникнуть. Ведь они родом с Утопии — точно предусмотрели!
— А если они не захотят строить Светлое Будущее с большой буквы Бэ?
На самом деле слово "если" здесь не нужно абсолютно, но спорить ещё и об этом, у меня нет сил.
