Пароль — «Седой Каспий» - [31]
Гарцилов дрожащими руками поднес Коран к губам и дал клятву верно служить лжеимаму.
— А теперь покажи нам место, где чекисты будут стоять в засаде, затем поезжай домой в сопровождении двух мюридов, привезешь мануфактуру в мой штаб. Она нам очень нужна. Спасибо чекистам, — закончил Гоцинский.
Рамазанов в своем кабинете разбирал почту, когда поздно ночью зазвонил телефон. Урахов просил приема по срочному делу.
Ночной посетитель рассказал о том, что в Махачкалу с поручением от Кларка прибыл Шамси-Заде. От него Урахов получил задание найти какого-то Османа из Ботлиха и направить его с запиской Тарлана в штаб Гоцинского. Затем этого Османа с собранными им данными следовало переправить в Турцию для личной встречи с представителем СИС.
Рамазанову нетрудно было догадаться, что за Османом стоят Тарлан, Мехмет и Кларк. Враги хотят разведать положение дел у Гоцинского. Он ввел Урахова в курс последних событий, рассказал об Османе и договорился познакомить его с ним...
...Кудаев и Мустафаев, возвращаясь от родника, протекавшего в ущелье недалеко от селения Дай, заметили группу людей, лежавших под большим кустарником. Согласно договоренности, Гарцилов должен был под соответствующим предлогом повести Гоцинского и нескольких мюридов по тропинке, что проходила недалеко от места засады. Сотрудники оперативной группы намеревались их задержать. Однако преждевременное появление в районе засады людей вызвало подозрение у чекистов.
Пользуясь ночной темнотой, Кудаев и Мустафаев осторожно подошли к кустарнику с другой стороны и стали прислушиваться к разговору. Из первых же донесшихся до них слов они поняли, что Гарцилов выдал бандитам место засады. А Гоцинского среди них вообще не было.
Мустафаев и Кудаев быстро вернулись к месту своей стоянки. Так как бандитов было намного больше, чем участников оперативной группы, к тому же лжеимамом тут и не пахло, руководитель засады Гудков приказал сняться с занятой позиции.
Гоцинский оказался хитрее, чем Бархударов и Кудаев, которые не приняли во внимание силу религиозного фанатизма. Они не предполагали, что враги еще не раз будут спекулировать «священной книгой» в своих гнусных целях...
На хуторе Нижелой, где в последнее время скрывались бандиты, Гоцинский решил подвергнуть Османа такому же испытанию, какое он устроил ранее Гарцилову — поклясться на Коране. Тот сделал вид, что это его обижает.
— Уважаемый имам, я не с пустыми руками, у меня письмо от Тарлана. А устраиваемые вами испытания я принимаю за оскорбление. Подобные приемы могут оттолкнуть от вас не только меня, но и людей, которых я представляю, — сказал Осман, отложив в сторону Коран, к которому он только что прикоснулся губами.
— Что вы обижаетесь, дорогой кунак, — ответил лжеимам. — То, что я сделал, ни в коей мере не должно оскорбить вас. Просто мы беспокоимся о том, чтобы в наши ряды не попали советские шпики. ОГПУ направило ко мне одного горца и хотело с его помощью поймать меня, но ничего не вышло. Этот горец, — фамилия его Гарцилов, — оказался настоящим правоверным мусульманином и перешел на мою сторону. Одного только я не понимаю, на указанном им месте чекистов, мечтающих поймать меня, почему-то не оказалось.
— На эту тему, имам, мы поговорим без свидетелей, — заметил Осман.
Когда они остались вдвоем, Осман передал лжеимаму письмо Тарлана. Письмо произвело на Гоцинского сильное впечатление. Он сразу разговорился, перечислил все данные о подготовленных им подпольных бандповстанческих силах, проинформировал о том, что он на днях собирается созвать съезд. В то же время лжеимам высказал жалобу в адрес Ахмедхана Аварского, который, по его мнению, оказывает повстанцам недостаточную помощь из-за границы.
Перед тем как лечь спать, Осман намекнул Гоцинскому, что в отсутствии в назначенном месте чекистов виноват не кто иной, как Гарцилов, который, возможно, предупредил их, чтобы в последующем спасти свою шкуру.
15 апреля 1924 года на хуторе Нижелой открылся «съезд» руководителей бандповстанческих групп, кадиев и кулацких элементов из некоторых аулов горной части Дагестана и Чечни. Среди участников сборища был и представитель грузинских контрреволюционеров. Председательствовал Гоцинский.
Первым выступил пришелец из Грузии. Назвав присутствующих мусульман братьями, он стал говорить о необходимости сокрушительным ударом разрушить гегемонию новой власти путем объединения народов Кавказа. «Цели можно достигнуть только объединившись. Советы должны уйти за Дон!» — этими словами грузинский контрреволюционер закончил свою речь.
Затем выступили некоторые кадии и кулаки, выразившие свою готовность поддерживать Гоцинского. В конце взял слово Нажмутдин. Проинформировав участников съезда о помощи, получаемой из-за границы, он заявил, что в момент выступления собранных им сил на помощь ему придут войска Турции, Англии и Франции и что во главе объединенных армий союзников будет снова Тарлан.
Гоцинский вытащил из кармана письмо Тарлана и начал громко читать его:
«...Примите, отцы, братья и сестры, мой сердечный привет и пожелания. Все считают меня виновным в гибели многих лучших людей в двадцатом году. Это правда. Я и сам чувствую себя виновным, но наряду со мной виновны и другие...» (в числе их автор письма назвал и Гоцинского, но тот свою фамилию не прочитал).
В книге «Перебитый панцирь» рассказывается о борьбе советских чекистов с агентурой фашистских разведорганов в конце 30-х годов и во время Великой Отечественной войны. В центре повествования — советские разведчики, которые смогли проникнуть в стан врага и разузнать его замыслы. Описываемые события происходят в Париже и Берлине, в Анкаре и Тебризе, Баку и Махачкале, Крыму и в горах Кавказа... Среди героев повести встречаются имена чекистов, с которыми читатель знаком по книгам Сфи-Бубы «Пароль — «Седой Каспий» и «Кавказская крепость».
Начало 30-х годов... Дагестан. Кулаки и реакционная часть духовенства предпринимают отчаянные попытки сорвать коллективизацию сельского хозяйства и помешать строительству социализма в Стране Советов. Империалистические разведслужбы устанавливают контакт с остатками контрреволюции, с тем чтобы организовать и возглавить их подрывную работу. Работающему в Турции советскому разведчику удается узнать планы зарубежной антисоветской организации и выявить ее агентов на территории СССР... В новой повести Сфи-Бубы читатель встретится с некоторыми из героев его книги «Пароль — «Седой Каспий».
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.