Парниша, открой дверь! - [4]

На рынке я расположился между занюханной бабой, торгующей петуховской мутней, и замухрышечным мужичком, выложившим на земле аккуратный рядок чадовичных брайдеров. Здесь же стояла импозантная клетка с нахохлившимся на жердочке ново-зеленским дроздом.

- Почем брайдеры? - подскочила к замухрышечному мужичку нафуфыренная, вся из себя телка. Мужичок ответить не успел.

- Трасцендентность энтропийного фактора не соответствует калорийности сублимата, - хрипло изрек ново-зеленекий дрозд.

Телка округлила глаза и испарилась.

- Удавлю! - плаксиво простонал мужичок. Ново-зеленский дрозд лишь покосился на него, и мужичок затравленно втянул голову в плечи.

- Под игрока - с семака, - назидательно изрекла птица. - А ты - шестерка!

Не успел я выставить на землю свои каминные часы, как возле них нарисовался деловой кент.

- Идут? - спросил он.

- Уши мой по утрам, - отрезал я, и Кент нагнулся к часам, прислушался.

- Идут, - констатировал он. - Беру. Он подхватил часы под мышку и неторопливо зашагал прочь.

- Э! - Крикнул я ему в спину. - Глянь-ка сюда! И распахнул полу куртки.

Кент оглянулся и уделался. Вся деловитость из него вышла.

- П-премного извиняюсь, - дрожа хлебальником выдавил он, поставил часы на место и растворился.

Вальяжной походкой к часам подкатил пасший меня хмырь.

- На что махнем? - предложил он.

Я окинул его взглядом. Одет добротно. Не мое отрепье, но и не вопящие шмотки расфуфыренной телки, ошалевшей от дурных денег. Солидная фирма за меня взялась.

- Гони стеганое одеяло и лады!

- Одеяло? - Хмырь выпучил глаза.

- Стеганое, - подсказал я.

По его морде читалось, что такого обмена он не ожидал. Импортные шмотки, видеотехника - это пожалуйста. По нему видно. А вот наше ватное одеяло...

- А десять лимонов не устроят? - предложил он. Часы хмырь почему-то хотел непременно.

- На фига они мне? Гони десять тысяч купюрами не более червонца и считай, что мы поладили. Хмырь обалдел.

- Ты чо, сдурел? - взревел он. - Я те не марроканские лимоны сую, а российские миллионы! Считать умеешь? Разницу между миллионом и тысячью усекаешь? Да счас буханка хлеба пол-лимона тянет!

- Как знаешь, - передернул я плечами. - Мое дело - предложить.

- Да где ж я тебе столько макулатуры достану! Да еще червонцами?

- Слушай, - начал вскипать уже я, - ты мне надоел.

И сделал вид, что собираюсь расстегивать куртку. Хмыря сдуло ветром. Знает, стервец, что у меня там!

Замухрышечный мужичок заискивающе подергал мена за рукав.

- Часы на дрозда не махнешь? - с безнадегой в голосе предложил он. - С клеткой отдам...

Ново-зеленский дрозд насмешливо покосился на мужичка.

- А зачем? - спросил я.

- Да ты чо? Это ж ново-зеленский дрозд! Говорить умеет... И умный, гад!

- Так что мне, суп из него варить, что ли?

- Не советую! - взъерепенился дрозд. - Суп из гадов ядовит. Несварение желудка гарантирую.

- Так ты еще некачественный товар предлагаешь?

- с издевкой подначил я мужичка.

- Удавлю, падла! - бессильно заплакал мужичок. Видно засела птица у него в печенках покрепче цирроза.

Сквозь толпу ко мне протиснулся давешний хмырь с объемистым полиэтиленовым пакетом.

- Бери, - протянул он мне пакет.

В пакете было запечатано верблюжье одеяло с иранской лейбой. Новяк. Явно из гуманитарной помощи.

Я глянул на хмыря. Пот по его морде катился градом. Ишь, как приспичило!

"А ведь ты, хмырь, из старой государственной мафии", - внезапно понял я, сопоставив скорость с которой он обернулся, с качеством принесенного одеяла.

- Мне бы ватное, стеганое... - недовольно скривился я, щупая одеяло. Хмыря перекосило.

- Да ты чо, мужик! - завопил он. - Стеганых счас днем с огнем не сыщешь! Вся вата на "тампаксы" идет!

Хмырь наткнулся на мой непреклонный взгляд, заткнулся и зашарил по карманам.

- На, подавись!

Он бросил на пакет ворох смятых червонцев, пятерок и трояков.

- Тыща сверху. Можешь не считать. Все мусорники облазил. Я пересчитал.

- Девятьсот девяносто восемь, - спокойно сказал я и уставился на хмыря нехорошим взглядом.

У хмыря перехватило горло. Он беззвучно захлопал хлебалом, будто его вот-вот должна хватить кондрашка. Прединфарктным движением он сорвал с руки "сейку" лимонов на пятьдесят и швырнул мне.

- Теперь хватит? - прохрепел он как из реанимации.

- Курева добавь, - небрежно предложил я.

От хмыря пошел пар. Как в гипнотическом трансе он бросил мне начатую пачку "салема" и по собственной инициативе от щедрот души добавил мальборовскую зажигалку.

- А мутни петуховской вам не надо? - впряглась с боку занюханная бабка.

Хмырь перевел на нее безумный взгляд и его затрясло.

- Ладно, - смилостивился я. - По рукам, кореш, пока я не передумал.

Хмырь схватил в охапку каминные часы и бросился наутек.

- Держи! - заорал ново-зеленский дрозд. - Держи вор-р-ра!!!

- Хорошая птица, - похвалил я и воткнул между прутьями клетки таблетку антирада. Дрозд сховал таблетку за милую душу. Наш человек.

Небрежно рассовав по карманам деньги и упаковав одеяло в рюкзак, я с достоинством закурил "салем". Неплохо поторговал. Только нафига хмырю прямо позарез нужны мои часы? Можно подумать, что от них зависит его жизнь.