Парни со стволами - [44]

— Прекратить! — рявкнул Мэро. — Господа, я прошу вас с уважением относиться к военной форме.

Сирийский адмирал и французский генерал стояли друг напротив друга. Назими полыхал гневным взглядом, Прежан сверлил его маленькими холодными глазками. Котов не решался отойти, боясь, как бы сириец не наделал еще больших глупостей. Мэро прошелся по комнате, потом резко, по-военному повернулся всем корпусом и произнес спокойным и каким-то усталым голосом:

— Прежан, вам следует вернуться в штаб группы. Вы временно отстранены.

Генерал кивнул, щелкнул каблуками и, ни на кого не глядя, вышел из помещения.

Мэро подошел к Назими и, поморщившись, сказал:

— Вы, адмирал, только что чуть не устроили международный скандал. Понимаю вас. Как солдат солдата я вас понимаю. Лейтенант Броссар!

— Да, мой генерал! — вздрогнул от неожиданности легионер и вытянулся.

— Вам надлежит забыть о произошедшем в этой комнате. Вы меня понимаете? Вот и отлично! А теперь прошу вас, лейтенант Броссар, оказать всю возможную помощь нашим российским союзникам.

— Благодарю, господин генерал, — вставил Котов. — Раненый солдат уже отправлен. Мои люди накормлены. Сейчас мы не можем отправиться в свое расположение, поскольку, вы это понимаете, нам следует принять участие в расследовании нюансов этого нападения. Если, конечно, это не вызовет ваших возражений.

— Безусловно, капитан, безусловно, — кивнул Мэро. — Аэродром Дэйр-аз-Заур не входит в перечень объектов дислокации вооруженных сил Французской Республики в этом регионе. Наши самолеты прибывают сюда по договоренности с сирийской стороной для выполнения чисто снабженческих операций. Разрешить или не разрешить вам может представитель сирийского командования адмирал Назими. Со своей стороны хочу заверить, что мои люди окажут в этом расследовании всю необходимую помощь. Господа!

Произошел обмен воинскими приветствиями, со вскидыванием ладони к берету у Броссара и имитацией щелканья каблуками Котова и Назими, стоявших без головных уборов.

Сидорин прибыл на аэродром через час после отъезда адмирала Мэро и генерала Прежана. Сирийцы проводили видео- и фотосъемку оружия, тел и личных вещей убитых боевиков. Полковник подошел, пожал руку Броссару, Котову и, когда француз деликатно отошел в сторону, заговорил:

— Хорошо, что ты еще здесь.

— Виноват, Михаил Николаевич, вы же сами передали, чтобы я дождался вас. Как там Максим Ларкин?

— Нормально все будет. Кость цела, крови потерял многовато, но в наше время, да когда вовремя… он парень сильный. Обещали руку спасти и в строй вернуть.

— Хороший парень, и боец отличный, — задумчиво проговорил Котов. — Жаль, что таких ребят теряю.

— Вернутся, не переживай. Твоего Максима, как только состояние стабилизируется, отправят домой, подлечат, в санаторий на реабилитацию отправят. А потом…

— Да, людей у меня все меньше остается.

— Боевая работа, Боря. Ты знаешь это. А потери в основном восполнимые. Ну давай о делах. Я тебе привез перебежчика. Хочу, чтобы ты из первых рук все услышал.

— Та-ак! Значит, что-то очень уж важное он вам рассказал, да? Проверять придется?

— Наша работа здесь, Боря, проверять, перепроверять, устанавливать. Мы — глаза и уши армии. Мы — чуткие пальцы на запястье противника.

— А вы поэт, Михаил Николаевич, — засмеялся спецназовец. — А еще мы иногда железные пальцы на горле противника.

— Не эстетично, Боря, не эстетично!

В маленькой комнате второго этажа терминала, которая в былые времена была или бухгалтерией, или досмотровой комнатой, Котов увидел молодого человека в полувоенной одежде. Он сразу догадался, что этот человек не сириец.

— Его зовут Мовсул Ордохан, — кивнул на молодого человека Сидорин, садясь в кресло у стола. — Он курд и хорошо говорит по-русски.

— Откуда? — удивился Котов, пристраиваясь на край стола.

— Вообще-то из Еревана, — пожал молодой человек плечами. — Я родился в Тюмени и до четырнадцати лет не знал ни курдского, ни армянского. Потом моя мать вышла замуж, и мы переехали в Ереван.

— Любопытно, — переглянулся с полковником Котов. — Да ты прямо наш человек? А сюда как попал?

— Я уже рассказывал, — кивнул на Сидорина Ордохан, — вашему коллеге. Было время, когда заблуждался, верил в ложные ценности. Теперь все иначе, теперь я многое понял.

— Ну да, — кивнул Сидорин. — Он много о себе рассказывал, но это сейчас неважно.

— Как неважно? — возмущенно дернул головой Котов. — Важно, можно ли этому парню доверять? Я как-то исхожу прежде всего из этого посыла.

— Это мы с тобой обсудим потом, — поморщился Сидорин. — Давай-ка, Мовсул, расскажи моему… коллеге, с чем ты к нам пришел, почему перебежал.

— Хорошо, — кивнул курд. — В районе города Алеппо сформирован большой склад военного назначения. Я не знаю, где он точно находится, где-то юго-восточнее города. Но знаю, что туда малыми партиями, чтобы не привлекать внимания, не попасть под удар российской авиации, перевозили боеприпасы. И патроны, и снаряды, и гранаты.

— Малыми партиями, чтобы не привлекать внимания? — переспросил Котов и посмотрел на Сидорина. — Знакомая методика. Это стало основным тактическим мероприятием сепаратистов.