Парни со стволами - [23]

— Его там уже нет, — подал голос Броссар.

— Почему вы так думаете? — поинтересовался Котов.

— Судя по углу, под которым пуля попала в приборную доску, он стрелял с высоты метров десять над уровнем дороги. А примерно в той точке, откуда мог быть произведен первый выстрел, проходит грунтовая дорога или тропа. За деревьями плохо видно, но он мог уехать на машине.

Котов повернулся к французу и бросил ему автомат легионера:

— Броссар, держите то место на мушке и при первых же подозрениях прессуйте его огнем.

С этими словами спецназовец поправил кобуру на ремне и одним броском через проезжую часть преодолел расстояние до другой обочины. Очутившись за деревьями, он присмотрелся к склону и решил, что, если пробежать еще пару метров назад, можно будет относительно легко подняться на уровень десяти метров. Но снайпер наверняка заметит маневр Котова. Он будет держать под прицелом и машину, и сектор справа от себя. Дурацкая идея! Хотя, если поставить себя на место снайпера, тому и в голову не придет, что один из офицеров кинется к нему с пистолетом, да еще постарается напасть снизу.

«Считай меня идиотом, — подумал Котов, вынимая пистолет из кобуры, — но обзор у тебя в направлении отвесно вниз очень хреновый, парень». Пригибаясь и лавируя между стволами деревьев, Котов неслышно двинулся назад вдоль по шоссе. Ориентиром он себе наметил уступ скалы, торчавший над дорогой как зуб.

Расстояние до нужного места он преодолел минуты за три. Абсолютно не радовало то, что со стороны машины не раздалось ни одного выстрела. Или снайпера уже нет, или он себя ничем не выдал и теперь можно нарваться на пулю, если он ждет русского спецназовца именно с той стороны. Плохо, если он исчез. Надо же хоть одного взять живым, чтобы уже понять, а что это снайперов развелось на территории, подконтрольной правительственным войскам. Новая тактика боевиков? Глупо и неэффективно. Но факт остается фактом: Котов на протяжении нескольких дней оказывается под огнем снайперов.

Сзади взревели двигатели грузовиков, потом послышались громкие команды по-французски. Кажется, Броссар вызвал своих из оцепления места, куда они сейчас ехали. «Теперь внимательнее, Барс, — сказал себе Котов. — Если снайпер на месте, он сейчас станет удирать». И спецназовец полез вверх, прикрываясь деревьями, стараясь не шуметь и внимательно поглядывая вверх.

«Лежку» снайпера он нашел сразу. Ни сам Котов, ни Броссар не ошиблись с точкой, откуда велся огонь по машине. Место неудобное, обзор очень плохой, мешают ветви деревьев и листва. Не поэтому ли он промахнулся? И почему он не забрал с собой гильзы? Вот они валяются, тепленькие. Держа пистолет наготове и осматриваясь по сторонам, Котов присел на одно колено и поднял левой рукой гильзу. Натовский патрон, 7,62х51. Стреляли, скорее всего, из американской «М110». Он принюхался и сразу ощутил запах сгоревшего пороха. Обойдя площадку и узкую грунтовую дорогу, что вилась по этому естественному карнизу на склоне, нашел и следы машины. Старенькая, масло подтекало. Внизу посыпался щебень, зашелестела листва деревьев. Котов увидел, что французские спецназовцы под командованием Броссара лезут к нему с дороги. Удивительно, но с ними лез и Сидорин. Полковник, несмотря на то что был уже далеко не в спортивной форме, «брал» склон с резвостью молодого солдата.

— Ну, что нашел? — почти не запыхавшись, спросил он, глядя, как лейтенант отправляет солдат прочесать местность в обоих направлениях.

— Нашел я тут странную вещь, Михаил Николаевич, — протянув Сидорину гильзы, ответил Котов. — Место явно заранее не выбиралось. Устроена позиция наспех, даже совсем не устроена. Полное ощущение, что человек заехал сюда на машине. Вон там, в тридцати метрах, он ее оставил, а вот здесь лег, сделал два выстрела, почти наугад, потому что мы ехали со скоростью никак не меньше шестидесяти километров в час, потом быстро вскочил и уехал.

— Что за нелепица, — пробормотал Сидорин, примериваясь к положению снайпера на камне. — Может, это ребенок был, подросток. Как-то все инфантильно, непрофессионально. Уж снайперы всегда и во все времена — лучшие следопыты, наблюдатели. Зачем все это, с какой целью.

— Почему так часто?

— Ты о чем? — не понял Сидорин.

— Да я за пять дней под огонь снайпера попадаю третий раз. Вы слышали за эти дни, чтобы у нас еще кто-то так часто сталкивался со снайперами?

— Ну, по всей сирийской армии…

— Да я не про сирийскую армию. Я имею в виду вас, меня, Олега Стрельникова, Сашку Белобородова, других офицеров, кто часто бывает за пределами базы в Хмеймиме. У меня такое ощущение, что за мной охотятся.

— Кто? — машинально спросил полковник.

— Представления не имею. Но как-то поспешно они все время атакуют. Как будто у них нет времени на серьезную подготовку только потому, что информация о моем выезде за пределы и маршруте получена в последний момент. Вот и здесь. Кто-то поспешил, боялся опоздать. Зачем спешить? Если бы я получил задание или захотел бы сам убить, скажем, вон Броссара, я бы присмотрелся к его службе, нашел бы информатора, вычислил, где он часто бывает, узнал бы, какими маршрутами патрулирует. Ну и так далее. Выбрал бы надежное место, подгадал время, чтобы наверняка и чтобы самому унести ноги. А тут будто приказ дан: «Кровь из носу, а застрелить!» И вот неопытные киллеры тужатся, пытаются выследить, устроить засаду.