Парк Юрского периода: миллионы лет спустя - [61]

— Н-нет, я не смогу.

— Сможешь. У тебя должно получиться, я уверен, — Грант улыбнулся, подбадривая мальчугана. — А теперь мы спокойно спустимся и уйдем. Пойдем к туристическому комплексу.

— Я все равно не смогу, — упрямо констатировал Тим. — Нет. У меня не получится.

— Получится, — в тон ему ответил Грант. — Я помогу. Давай, пошли.

— Угу, — Тим кивнул.

Они довольно ловко преодолели первую треть пути, но тут произошло непредвиденное. Наверху с треском обломилась ветка, и «блейзер» устремился за ними, словно огромная торпеда. Он с ходу сшиб несколько особенно огромных сучьев, но снова увяз над самой головой Гранта, в сплетении толстых лиан.

Алан поднял голову. Сверкающий хромом радиатор завис в десяти сантиметрах от его макушки. Обретенная вновь опора была еще более ненадежной, чем первая.

— О, нет! — пробормотал Грант. — Тим, лезем! Быстрее!!!

Признаться честно, он-то думал, что эпопея с машиной уже закончилась. Как выяснилось — ошибся.

Они шустро полезли вниз, цепляясь за лианы и сучья с отчаянием утопающего, хватающегося за круг. С ловкостью обезьян люди перебирались с ветки на ветку, спускаясь с рекордной скоростью.

Под тяжестью машины одна из лиан лопнула. Звук был такой, будто оборвалась толстая леска. «Блейзер» продолжил свой путь к земле. Он словно соревновался с людьми. С тупым упорством сокрушая все на пути, искореженный кусок железа догонял их.

Грант перестал понимать, что делает, положившись на инстинкты и реакцию. Руки его работали с точностью автомата, мышцы сами сокращались, подтягивая тело, толкая его, сохраняя ему жизнь. Самым краешком зрения Алан видел Тима. С чисто детской гибкостью мальчишка без труда поспевал за ним. И страх прибавлял им сил.

«Блейзер» настиг их в самом низу, когда до земли оставалось не больше четырех метров. Они как раз спрыгнули на огромную ветку, в основание которой, у самого ствола, и врезалась хромированная решетка радиатора. Несколько секунд машина стояла неподвижно, а затем рухнула прямо на людей, точно накрыв их проемом в крыше. Тем самым, в котором полчаса назад стояло обзорное стекло. Им опять повезло. Чудо произошло во второй раз.

— Ну, вот мы и снова в машине, — сказал Грант.

— Ага, — согласился Тим, — только на дереве.

* * *

До зоны Ти-рексов оказалось гораздо дальше, чем думала Элли. Когда они ехали этой дорогой первый раз, их иссушало ожидание чудесного, встречи с миром, знакомым и далеким, древним и молодым, доброжелательным и опасным одновременно. Вглядываясь в джунгли, они не замечали течения минут, время просто перестало существовать. Теперь ситуация вышла из-под контроля, и парк навязал им свои правила, в том числе и быстрый бег времени. «Лендровер» быстро преодолевал метры, десятки, сотни метров пути, а впереди по-прежнему маячила лишь совершенно пустая тропа да мертвое ограждение, ухмыляющееся поникшими стальными тросами, лишенными пищи — электронапряжения.

Облака над их головой рассеялись окончательно. Небо стало чистым и глубоким, похожим на рождественскую открытку. Красивым. Даже воздух казался теплее, хотя, может быть, только казался. От земли, клубясь поднимались серые дымчатые испарения, пахнущие влажной почвой и прелой гниющей листвой. Ветер едва заметными порывами разметал их, но они вновь возникали, курясь над травой расплывчатыми призраками, стоило ему чуть утихнуть. Языческий праздник вершил в эту ночь парк Юрского периода. Все в нем было пропитано природным колдовством. Иногда между стволами деревьев девушка замечала горящие неживым голубоватым светом блуждающие огни Святого Эльма. Черный могильщик расхаживал по парку — своему парку — с фонарем в руке.

— Смотрите, — сказала Элли.

Сол спокойно на мгновение оторвал взгляд от дороги, покосился на мерцающие в темноте леса вспышки и равнодушно пожал плечами.

— Мы почти ничего не знаем о них, — ответил он.

Элли даже позавидовала этой непрошибаемости, безграничному спокойствию, встречающемуся лишь у редких людей. Как правило сильных и ловких, таких, как ее спутник.

Броуфстайн не напрягался. Он, похоже, вообще очень редко делал это, а если и делал, то лишь по крайней необходимости. Длинные, загорелые, покрытые бугристыми мускулами руки расслабленно лежали на баранке руля. И это при том, что скорость «лендровера» далеко превышала тот предел, который установила бы для себя Элли при езде по подобной дороге. Он не мурлыкал под нос навязчивые шлягеры, как это делают расслабленные люди, не подавался вперед, как люди нервничающие, нет. Сол просто вел машину. Достойно. И Элли посмотрела на него с уважением.

Пару раз они останавливались, Броуфстайн выходил из машины, разглядывал траву, деревья, озадаченно хмыкал и возвращался в кабину.

— Что-нибудь нашли? — спросила Элли.

— Угу, — кивнул он, но не стал углубляться в разговор.

Сол смотрел и делал выводы, чтобы потом рассказать все Хаммонду. Девушка мало интересовала его. Хотела поехать — едет. Не захотела бы — лично он ничего бы не потерял. А потому и относился к Элли, почти как к пустому месту. Почти. По крайней мере, если потом его мнение о ней и изменится, то все равно потом. А сейчас она — часть природы, деталь машины, ничего больше. Вопросы раздражали Сола, равно как и просто реплики и подсказки. Он любил одиночество, любил остаться наедине со своими мыслями, разложить все по полочкам, решить, что можно предпринять. Элли же бесцеремонно разрушала его замкнутое уединение, вторгалась в размышления. Однако Броуфстайн, кроме всего прочего, был еще и очень терпеливым человеком. Он ничем не выказал своего недовольства, умело скрывая чувства под маской угрюмого спокойствия.