Парк Юрского периода: миллионы лет спустя - [4]

Голос оборвался внезапно, на очередной высокой ноте. Переливчатая рулада так и осталась незавершенной. Раптор заволновался в своей ловушке. Теперь, когда двигатель смолк, можно было отчетливо слышать его гортанный птичий клекот. К этому звуку добавлялся еще один: люди различали, как скребут по стали острые длинные когти на мускулистых, необычайно развитых задних лапах. Несколько раз Раптор хлестнул хвостом по стене контейнера, вызвав низкий с хрипотцой гул. Словно ударили в треснувший колокол.

— О'кей, ребята, — громко сказал Сол, обращаясь к рабочим. — Надо придвинуть эту штуку к воротам вплотную. Чем плотнее мы прижмем ее, тем лучше. Давайте, за работу.

Холодный ветер принес из глубины острова едкий запах асфальтовых болот, с примешивающимся к нему сладковатым ароматом экзотических цветов и туманным — мокрой древесной коры.

Сол вобрал эти запахи в широкую крепкую грудь, а затем вновь скомандовал:

— За работу, парни!

Он прошел к воротам, проверяя зазор между распахнутыми настежь створками и стальными боками контейнера.

— Двигайте его ближе!

Рабочие, упершись ладонями в ребристые бока ловушки, принялись толкать ее вперед. Раптор внутри завозился, затопал тяжело, пытаясь сохранить равновесие. Когти со скрежетом царапали проклепанный пол. Полоска желто-белого яркого света проникала сквозь узкую смотровую щель внутрь контейнера, и животное, наклонив голову, старалось выглянуть наружу. Оно ощущало холод, вползающий в душное тесное пространство клетки. Чувствовало запахи, причем гораздо тоньше, чем люди. Ноздри его трепетали, а клекот сменился угрожающим глухим рычанием.

Сол слышал этот зловещий звук, но не обращал на него внимания. Так, свирепо и яростно, хрипят все дикие животные, попавшие в капкан, когда чувствуют человека. Раптор не был исключением. Он, в сущности, ничем не отличался от других хищников. Может, был гораздо крупнее, умнее и опаснее. Однако последний фактор можно было не учитывать. Стенки ловушки служили вполне надежной защитой.

Контейнер, царапая размокшую землю, медленно, рывками, придвинулся к проему ворот и остановился. Один из рабочих — крепкий коренастый негр — заглянул в щель, за которой таилось ужасающее нечто, и тут же непроизвольно отпрянул назад. Что-то сидящее внутри него, сохранившееся в крови, шепнуло: «Держись от этой штуки подальше, приятель. Держись подальше, если хочешь сохранить свою задницу в целости». То, что он увидел, поражало. Ничего особенно страшного там не было. Глаз — вот и все, что удалось ему рассмотреть. Большой, размером со сжатый кулак взрослого мужчины, водянистый глаз. Бесцветная вертикальная полоска зрачка пульсировала в зеленовато-желтом глазном яблоке. Тонкая дымчатая пленка нижнего века закрывала его почти полностью, когда чудовище моргало. Но было в нем кое-что, испугавшее рабочего куда больше, чем само существо. Разум. Злобное жутковатое коварство, наполненное непередаваемыми оттенками, светилось во взгляде Раптора. Рабочий привык видеть туповато-инертные глаза собратьев этой рептилии, и, наверное, поэтому осмысленное выражение глаз Раптора так удивило и напугало его. Он судорожно сглотнул, прошептав себе под нос замысловатое ругательство.

— Эй, что сказал тебе этот парень? — спросили сзади. — Кем из нас он собирается поужинать?

Негр не ответил. Вместо него это сделал кто-то другой.

— Не знаю, кого он выберет себе в компанию, но мне бы не хотелось, чтобы это был я.

— Думаю, никому бы этого не хотелось, — весело поделился первый, худощавый брюнет.

— Это уж точно, но мне в особенности, — тут же подхватил второй. — Держу пари, эта штука на самом деле даже опаснее, чем тебе представляется.

— Можешь смело ставить последний доллар и не прогадаешь, — подал голос кто-то с другой стороны, ничуть не сомневаясь в том, что говорит. — Один парень из обслуги рассказывал: парочка таких тварей за минуту может обглодать быка.

— Они пробовали?

— На кормежку вокруг их загона собирается целая толпа.

— И что? — с живым интересом осведомился голос.

— Рев стоит такой — уши затыкай. А от быка даже костей не остается, — охотно объяснил брюнет, скривившись в гримасе.

Разговор оборвался. Все переваривали рассказ приятеля. Негр вздохнул. Его чуть отпустило, но разумный гипнотизирующий взгляд Раптора посеял в нем крупицу страха. Недостаточную, чтобы перерасти в слепой ужас, но ее с лихвой хватило, чтобы человек почувствовал пугающую неуверенность. Мурашки покрыли его кожу мелкими пупырышками. На лбу под каской, у самой границы курчавых жестких волос, выступили бисеринки пота. Он просунул указательный палец под ремешок и размазал их, ощутив глубокую морщину, прорезавшую лоб. С видимым усилием негр расслабился и вздохнул.

«Это — дерьмо, — подумал он. — Дерьмо, потому что эти чертовы эксперименты противоестественны. Люди лезут не в свое дело. Бог разгневается, и тогда нам останется только молиться и просить о милости. Его. Но он не любит гордецов, а мы неуемны в своей гордыне. Это все — дерьмо».

Обернувшись, негр увидел обходящего контейнер Сола Броуфстайна и невесело усмехнулся.

«И ты. Док Джон надеется на свой гений, ты — на винтовку в руках. И то, и другое — ничто. Пыль. Он все видит. И когда придет час, ничто не спасет вас. Ни то, ни другое. Ни разум, ни ружья».