Парижские мальчики в сталинской Москве - [26]
У Мура не нашлось такого советчика, как Дмитрий Насонов, и науку выживать в советском обществе 1939–1941-го ему пришлось осваивать самостоятельно. Приспосабливаться, перенимать эзопов язык.
“Мой приятель уехал в командировку в Сибирь на пять лет”>171, – написал Лев Гумилев Эмме Герштейн.
Не сразу, но Цветаева и Мур научатся этому языку. И вместо “Сережа сидит в тюрьме под следствием” Марина Ивановна будет писать: “Сережа на прежнем месте”.>172
Сочувствие и симпатию к родственнику арестованного выражали не словами, а взглядом, интонацией, намеком: “Не забуду красноречивого молчания в черных глазах Евгения Петрова и его долгого рукопожатия”>173, – вспоминал брат арестованного Михаила Кольцова художник-карикатурист Борис Ефимов, уцелевший и переживший почти всех своих современников.
Новая Москва
Апрель – май 1940-го – последние месяцы жизни в Голицыно, канун переезда в Москву. Заканчивалось тягостное, хотя и спокойное время жизни. К июню период “большой болезни” Мура завершается. В разгар московской летней жары у него будет мигрень. Накануне будущего нового года он снова простудится, а весной – летом 1941-го начнет страдать от экземы. Но это были все-таки не слишком тяжелые и опасные болезни. Парижский мальчик вполне приспособился к московской погоде. Мура ждал переезд в Москву, о котором он мечтал уже много месяцев.
Мур не знал старой Москвы, а Цветаева ее помнила. В 1922-м она уехала за границу из города, где еще целы были почти все храмы. В церквях крестили младенцев не только нэпманы, но и совслужащие. Даже комсомольцы шли к алтарю: консервативные московские мещанки требовали настоящего церковного брака, а не простой росписи в домовой книге. Над городом, только-только оправившимся от голодовок Гражданской войны, раздавался звон сотен колоколов. Тот самый малиновый звон, радостный даже для неверующих. Москва “звонила во все свои сорок сороков церквей, тогда еще не порушенных. Звон плыл над городом, сверкающим золотом бесчисленных куполов, вплывал в раскрытые окна домов, многоголосый и торжественный”.>174 На Сухаревке и в Охотном Ряду бабы торговали бутербродами с колбасой, с яичницей, с красной икрой. Мальчишки в жаркий день продавали мутную подслащенную воду в графинчике, которая гордо называлась лимонадом (стакан – копейка). На Болотный рынок ездили со всей Москвы – покупать свежие ягоды, их брали целыми ведрами. Жителей Воротниковского переулка по утрам будило петушиное пение, а не шум автомобилей: “…в дровяных сараях, где так вкусно пахло свежей древесиной, дворники держали кур”.>175 По переулкам, вымощенным разноцветным булыжником, проносились извозчицкие экипажи, “и так было весело смотреть, как из лошадиных подков вдруг вырывались яркие искры”.>176 Еще целы были купеческие особнячки и деревянные домики мещан, окруженные садами и палисадниками. Москва, “зеленая летом, белая зимой, как елка, украшенная золотыми куполами”>177, не ведала судьбы, которую предназначили ей большевики и прогрессивно мыслящие архитекторы.
Цветаеву и Мура в новой Москве встречали перезвон трамваев и шум автомашин. Под землей грохотали электрички метро. За порядком следили милиционеры в белых касках с двумя козырьками, “такая каска называлась «здрасьте-прощайте»”>178. Только сотни колоколов больше не спорили: еще в январе 1930-го Моссовет запретил колокольный звон.
Большинство церквей было закрыто. Одни сносили, другие превращали в клубы, в склады, в заводские цеха, в магазины. Колоколам вообще была объявлена война. Если даже не трогали здание бывшего храма, то колокола с колокольни непременно снимали, а часто и саму колокольню разрушали. На бывшей Кудринской площади еще долго стояла белая церковь, “сквозь пустые проемы которой (колокола были сняты) виднелось закатное небо Пресни почти от самого Арбата”.>179 В церкви Старого Пимена (храме преподобного Пимена Великого) устроили аукцион, где по субботним дням продавали медные настольные лампы, серебряные ложки и даже бархатные стулья.>180
Поэт и переводчик Семен Липкин вспоминал, как они с Цветаевой гуляли по улочкам Замоскворечья, “мимо складов, которые когда-то были храмами. Марина Ивановна всякий раз крестилась, потом перестала”.>181
Церковь Святой Живоначальной Троицы в Хохлах передали Институту антропологии: “Внутреннее пространство обезглавленного и разоренного храма перестроили под нужды хранилища скелетов и костей”, туалет для сотрудников института устроили на месте алтаря.>182 Из 848 московских храмов, существовавших к 1917 году, 313 были уничтожены.
Перемены в советской архитектуре начались еще в двадцатые, когда в Москве появились первые конструктивистские здания вроде дома Наркомфина на Новинском бульваре и кремлевской больницы на Воздвиженке. Ради строительства Дома правительства (знаменитого Дома на набережной) снесли Винно-соляной двор, “помещение Губсуда (бывший Съезд мировых судей), три жилых дома и двадцать складов”.>183 Упразднили Болотный рынок и выпрямили Всехсвятскую улицу, переименованную в улицу Серафимовича в 1933 году.
Но самое главное случилось уже в тридцатые: в жизнь стали воплощать план реконструкции Москвы, разработанный под руководством первого секретаря Московского горкома Лазаря Кагановича. План одобрили на самом верху – Совнарком, Политбюро и лично товарищ Сталин.
Сергей Беляков – историк и литературовед, специалист по биографии и научному наследию Льва Николаевича Гумилева. Около двадцати лет занимается изучением созданной ученым пассионарной теории этногенеза.Сын Анны Ахматовой и Николая Гумилева, узник Норильска и Камышлага, переживший четыре ареста и два лагерных срока, солдат Великой Отечественной, участник штурма Берлина, Лев Николаевич Гумилев – историк с уникальной судьбой и странной, полной тайн и загадок личной жизнью. Гумилев писал в основном о Древнем мире и Средних веках, но созданная им теория лучше других объясняет сегодняшний день и позволяет прогнозировать будущее России и Европы, Китая и мусульманского мира.
Сергей Беляков — историк и литературовед, лауреат премии Большая книга и финалист премии Национальный бестселлер, автор книг «Гумилев сын Гумилева» и «Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя». Весной народов назвали европейскую революцию 1848–1849 гг., но в империи Габсбургов она потерпела поражение. Подлинной Весной народов стала победоносная революция в России. На руинах империи появились национальные государства финнов, поляков, эстонцев, грузин. Украинцы создали даже несколько государств — народную республику, Украинскую державу, советскую Украину… Будущий режиссер Довженко вместе с товарищами-петлюровцами штурмовал восставший завод «Арсенал», на помощь повстанцам спешил русский офицер Михаил Муравьев, чье имя на Украине стало символом зла, украинские социалисты и русские аристократы радостно встречали немецких оккупантов, русский генерал Скоропадский строил украинскую государственность, а русский ученый Вернадский создавал украинскую Академию наук…
Сергей Беляков – историк, литературовед, автор биографии-бестселлера «Гумилев сын Гумилева» (премия «БОЛЬШАЯ КНИГА»).Соединяя дотошность историка с талантом рассказчика, в новой книге «Тень Мазепы» он совершает, казалось бы, невозможное: фундаментальное исследование, основанное на множестве источников, оказывается увлекательнее романа. Здесь гетманы вершат судьбы Войска Запорожского и слышна козацкая речь, здесь оживает в ярких запахах, звуках, красках волшебный мир малороссийской деревни, здесь биографии великих писателей и поэтов – даже Шевченко и Гоголя – лишь часть общей биографии и судьбы… Здесь рождается нация.«Я хотел доказать, что история национализма – это не сборник скучных “идейных” текстов, не история политических партий или движений, не эволюция политических программ.
Итоги исследовательской работы Белякова как историка культуры — главы из его жизнеописания Льва Гумилева, посвященные Гумилеву-юноше в Ленинграде, его взаимоотношениям с матерью и с ее литературным окружением, с однокурсниками (сложным отношениям), а также — работе Гумилева в экспедициях. Главы эти интересны еще и достаточно объемно прописанным образом тридцатых — автор воссоздает картину повседневного быта, описывает идеологический и социо-психологический климат эпохи, стиль отношений в среде творческой интеллигенции; среди персонажей — Ахматова, Пунин, Мандельштам, Эмма Герштейн и многие другие; образы этих людей, ставших уже персонажами историческими, и, соответственно, уже имеющими свою литературную и историческую мифологию, у Белякова как правило не соответствуют клише, утвердившимся в массовом сознании, и в первую очередь это касается фигуры самого Льва Гумилева, личности сложной и достаточно противоречивой.Полностью книга выходит в 2012 году в издательстве «АСТ».
Сборник критических статей Сергея Белякова.
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ольга Андреева-Карлайл (р. 1930) – художница, журналистка, переводчица. Внучка писателя Леонида Андреева, дочь Вадима Андреева и племянница автора мистического сочинения “Роза мира” философа Даниила Андреева. 1 сентября 1939 года. Девятилетняя Оля с матерью и маленьким братом приезжает отдохнуть на остров Олерон, недалеко от атлантического побережья Франции. В деревне Сен-Дени на севере Олерона Андреевы проведут пять лет. Они переживут поражение Франции и приход немцев, будут читать наизусть русские стихи при свете масляной лампы и устраивать маскарады.
Мемуары Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» читают и перечитывают уже несколько десятилетий, однако загадки и тайны до сих пор не раскрыты. Олег Лекманов – филолог, профессор Высшей школы экономики, написавший книги об Осипе Мандельштаме, Сергее Есенине и Венедикте Ерофееве, – изучил известный текст, разложив его на множество составляющих. «Путеводитель по книге «На берегах Невы» – это диалог автора и исследователя. «Мне всегда хотелось узнать, где у Одоевцевой правда, где беллетристика, где ошибки памяти или сознательные преувеличения» (Дмитрий Быков).В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Холодная весна. Годы изгнаний: 1907–1921» — книга воспоминаний Ольги Черновой-Андреевой, дочери лидера партии эсеров Виктора Чернова и жены писателя Вадима Андреева. Детство она провела в жаркой Италии; в доме ее семьи находили приют известные народовольцы и эсеры: Герман Лопатин, Вера Фигнер, Евно Азеф и другие. Юность — в голодной и холодной России после Февральской революции. Подробно описывая скитания по стране, неоднократные аресты, допросы в ВЧК и заключение на Лубянке, Ольга Чернова-Андреева воссоздает выразительный портрет послереволюционной России.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Нина Берберова, одна из самых известных писательниц и мемуаристок первой волны эмиграции, в 1950-х пишет беллетризованную биографию Петра Ильича Чайковского. Она не умалчивает о потаенной жизни композитора, но сохраняет такт и верность фактам. Берберова создает портрет живого человека, портрет без ласки. Вечная чужестранка, она рассказывает о русском композиторе так, будто никогда не покидала России…