Парижанка в Париже - [17]

Как случилось, что при всей его воинской гениальности Наполеон мог так просчитаться, остается загадкой. Скорее всего, он полагал, что русские, опасаясь его атаки с тыла, развернутся и будут искать сражения с ним, будут искать его, а он выберет наилучший момент и позицию, после чего, уже как победитель, будет вести переговоры с Александром о мире. Но удача, по крайней мере, Большая Удача, в делах против русской армии как отвернулась от него после Москвы, так уже и не благоволила наполеоновской армии. Император так и не узнал, кто дал совет Александру идти со своими войсками прямо на Париж, оставив австриякам схватиться где-то в стороне со все еще Великой армией. А в результате столица Франции оказалась «распахнутой» перед силами, самыми опасными для Наполеона.

* * *

Париж, 2009 год.

Париж тех, кто в нем живет и работает, отличается от Парижа глянцевых журналов. Да, в плане светской жизни понедельник здесь – мертвый день. Даже на Елисейских полях как-то безжизненно. Вторник почти такой же. Зато в среду вечер уже вполне себе хорош. Кафе заполняются посетителями, в дискотеках гремит музыка, шоу собирают полные залы. Но вечер пятницы – настоящий триумф того, что называют парижским стилем – многие будто празднуют окончание рабочей недели. В субботу вечером – кульминация. Говорят, как-то композитор Россини, отдавая переписчику нот партитуру новой оперы, озадачился его вопросом: «Маэстро! У вас в трех последних тактах перед кодой увертюры – пять знаков «форте». При том, что темп вы назначили «престиссимо»?!» «Ну, да – очень, очень громко и предельно быстро!» – удивился Россини. «Но это против всяких правил!» – возмутился переписчик. «Да к черту ваши правила!» – вскричал автор. – Дайте сюда этот лист!» И вписал: «Отсюда – оглушительно громко, и еще быстрее, как только возможно!» Вот эта ремарка – символ субботнего вечера в Париже. И вечер воскресный тоже мог бы быть продолжением праздника, если бы его не омрачал завтрашний понедельник.

Пытаясь проникнуть в национальный менталитет французов, исследователь вряд ли отнесет их к романтикам, к сентиментальным личностям, и, тем не менее, они совершают немало романтических поступков. Но даже это они делают в своем прагматичном, откровенном стиле, «задирая» весь мир в лучших кинофильмах блестящих режиссеров. Начиная с «Набережной туманов», продолжая «Мужчиной и женщиной», шокируя призывом «Приготовьте ваши носовые платки».

Конечно, Николай погорячился, когда объяснил Анне свое поведение в тот вечер на бульваре словами «Весна, Париж!..». Настоящая весна начинается, когда в город приходит тепло, ближе к концу апреля и длится до начала второй половины июня. Парижанки становятся более раскованными в выборе своих туалетов, взгляды мужчин – пытливыми, острыми в их оценке.

Один из самых верных признаков прихода стабильно хорошей погоды в Париж – появление столиков на тротуарах возле всех кафе без исключения. Хотя кто-то продолжает брюзжать по поводу погоды – то по утрам холодно, то потом к полудню становится почти жарко. А если солнышко начинает греть чуть сильнее, то найти свободное место становится все труднее. Кто-то сидит, просто наслаждаясь погодой, кто-то – обществом приятной собеседницы или собеседника, а кто-то просто «лорнирует» проходящих мимо девушек, воздавая должное изящной стройной фигурке. При этом, конечно, ни у кого нет лорнета, давно вышедшего из моды и оставшегося разве что в театре, в старых пьесах.

После окончания рабочего дня все труднее отыскать свободный столик. Мужчины составляют большинство, оккупируя пространство, чтобы выпить пива и поговорить о футболе, который уже закончился и можно лишь высказать мнение о том, что звезды стали не те, а тренеры перестали отрабатывать свои гонорары. Потом начинают ругать компьютеры, от которых невозможно оторвать молодежь, перетекают плавно к политике, ругая, что вполне естественно, правительство не только свое, начиная с президента, но и американское, которому, по большому счету, наплевать на весь остальной мир. И по привычке со времен СССР – теперь уже правительство русское. Словом, нормальные вечера приходят в город.

Но не это главное. В Париже наступает время всеобщего пробуждения чувств.

* * *

1814 год. Предместья Парижа, 29 марта.

…Через четыре дня после победы при Фер-Шампенуазе стремительный авангард под командованием генерала Раевского вышел на позицию, с которой открывался дальний вид на столицу.

Отряд, в который входили десять казачьих полков, под командой генерал-лейтенанта Александра Ивановича Чернышева, не пошел на Париж, командование опасалось, что Наполеон поймет, где таится главная для него опасность, и бросится спасать столицу. Остановить его должны были русские арьергарды – корпус генерала Сакена.

Неожиданно эскадрону поручика Васильчикова была дана команда подтянуться к основной армии. Неподалеку от города стали на бивуак. Андрею с его эскадроном был предоставлен отдых, чтобы собраться с силами и, если понадобится, поддержать передовые отряды, уже вступившие в бой на Монмартре. Защищали город остатки корпусов Мармона и Мортье и национальная гвардия, которую «усилили» парижские студенты, готовые разрыдаться возле орудий, понимая свое бессилие.