Париж в августе. Убитый Моцарт - [39]
Ее губы. ЕЕ ГУБЫ. Ну, разумеется, мсье, какой сорт губ вы желаете? У нас есть очень милые губы made in England. «Губы из Лондона, еще влажные от британского дождя…»
— Мсье, пожалуйста?
Он упал с двенадцатого этажа и обнаружил перед собой покупателя, очень удивленного видом этого продавца, погруженного в густой туман раздумий. Плантэн подпрыгнул. Клиент тоже.
— Что?
— Я хотел бы… катушку для спиннинга. Простую катушку.
Плантэн усмехнулся:
— Простую катушку? Ничто не просто, мсье, ни женщины, ни жизнь, ни любовь, ни мужчины, ни катушки для спиннингов.
— Но… я только что видел… там.
— Вы ошибаетесь. Ваша простая катушка на самом деле сложная. Сложнее, чем человеческая душа.
— Что… человеческая душа? — проблеял тот.
Мадам Бюш, хотя ничего и не слышала, была все же очень заинтригована странным поведением Плантэна, который до полудня бродил, как призрак шотландского замка, от витрины к витрине, от ящика к ящику.
Он не пошел обедать, а отправился к Сене посмотреть на ее воду цвета его печали. Он не был с Пат, Пат была без него. Это было так же абсурдно, как потерять одну ногу — внезапно и неизвестно почему. Периодически он оборачивался и вздрагивал, раздавленный массой «Самара». Он вернулся туда только по повелительному приказу часов Нового моста и в тени удочек вновь принялся исполнять свою пассивную роль статиста, лишенного всякого интеллекта.
Ему оставалось убить еще один бесконечный час, когда мсье Дюмулэн, начальник отдела, разъяренный, появился на этаже и направился к нему — замкнувшемуся в себе более герметично, чем банка консервов.
— Мсье Плантэн, — обратился к нему начальник, — мсье Плантэн, не могли бы вы мне объяснить, что с вами случилось?
С безошибочным чутьем подчиненного, выработавшимся за двадцать лет страхов, Плантэн встал навытяжку:
— Ничего, мсье Дюмулэн. Ничего. Все идет очень хорошо.
— «Все хорошо, прекрасная маркиза», да? Так вот же, мсье Плантэн, нет! Все идет плохо. Очень плохо. Очень.
— Я не понимаю, мсье Дюмулэн…
— Вы не понимаете! Сегодня утром вы посоветовали клиенту купить в «Базар де Лотель де Вилль» простую катушку для спиннинга, тогда как у нас есть превосходные модели этих катушек по любой цене!
Немного озадаченный кретинским взглядом своего подчиненного, мсье Дюмулэн тем не менее продолжал:
— После обеда вы назвали Патрисией бедную женщину, которая хотела купить краску для опарышей.
— Патрисией…
— Да, Патрисией. Это, по меньшей мере, фамильярно, вы понимаете? И неожиданно, потому что ее зовут Жюльеттой! Что с вами, мсье Плантэн? Вас мучает раненая рука? Я думал, что вы полностью оправились. Может быть, на вас подействовали сульфамиды? Я говорю с вами как друг.
— С рукой все в порядке.
— Тогда, мсье Плантэн, придите в себя! Первого сентября вы уйдете в отпуск. Вам осталось провести в Париже всего… секундочку… восемь рабочих дней, не считая воскресенья и понедельника. Первое сентября совсем близко, совсем близко!
Эти слова вонзились в сердце Анри, как крюк для угря (из закаленной стали, покрытый черным лаком, цена 5,55 франка). Он поднял голову.
— Именно. Я прошу дать мне отпуск до первого сентября.
На этот раз уже глаза мсье Дюмулэна чуть не вылезли из орбит:
— Отпуск? Раньше времени?
— Вычтите восемь дней из моего отпуска, вот и все.
— Вы шутите, Плантэн! Буврея ведь нет в Париже!
— Вы же смогли найти мне замену после несчастного случая. Замените меня еще раз.
— Это невозможно! Абсолютно невозможно! Плантэн, старина, вы с ума сошли! Я вас больше не узнаю.
Анри горько усмехнулся.
— Не вы один, мсье Дюмулэн. Если вы думаете, что я сам себя узнаю…
Мсье Дюмулэн, необычно торжественный, по-отечески положил ему руку на плечо.
— Плантэн, я вас слушаю. Вы можете мне все рассказать.
Анри скорчил недоверчивую гримасу:
— Меня бы это удивило.
Начальник отдела даже вздрогнул перед такой спокойной дерзостью.
— Как! У всех есть свои маленькие проблемы! Послушайте, я могу все их выслушать! Я же человек.
Он победил. Анри посмотрел на него с недоверием, потом внезапно сказал:
— Я влюбился.
Добрейший господин Дюмулэн рассмеялся.
— Нужно было сразу сказать! Дело только в этом!
Вдохновенное лицо продавца Плантэна заставило его смех замереть на губах.
— Нет, мсье Дюмулэн. Это не «только это». Я запрещаю вам смеяться.
— Плантэн!
— Да, я вам запрещаю! И определенно, если вы не дадите мне отпуск, я все равно его возьму. Я уже потерял сегодняшний день, я ухожу, да, вот так-то, ухожу сейчас же.
— Но подумайте, скандалист! Вы можете потерять свое место, свои двадцать лет работы здесь…
— Я лучше потеряю свое место, чем… чем… в конце концов, вас это не касается. Я пойду работать в какой-нибудь другой магазин вроде «Бон Марше», мне наплевать. В Париже нет второго такого специалиста по рыболовным принадлежностям, как я.
— Но послушайте, не сердитесь!
— Я не сержусь, но…
Внезапно он побледнел, как мертвец.
— Но — что?
Плантэн, вытаращив глаза, смотрел на площадку эскалатора.
Перед Плантэном, как будто только что появившийся на сцене благодаря дьявольским театральным механизмам, предстал Питер Байк. Питер тоже увидел его и застыл, открыв рот, с удивлением узнав под халатом продавца «художника», с которым флиртовала Пат.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник входят наиболее интересные повести Р. Гренье, П. Мустье и Р. Фалле, вышедшие в последние годы во Франции. Различные по манере и тематике, эти произведения отражают жизнь современного французского общества, многие проблемы, его волнующие.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
Эта книга посвящена моему родному городу. Когда-то веселому, оживленному, в котором, казалось, царил вечный праздник. Ташкент — столица солнца и тепла. Именно тепло было главной особенностью Ташкента. Тепло человеческое. Тепло земли. Город, у которого было сердце. Тот город остался только в наших воспоминаниях. Очень хочется, чтобы нынешние жители и те, кто уехал, помнили наш Ташкент. Настоящий.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
«Ярмарка любовников» – один из лучших романов о любви, созданный мастером французской прозы XX века, членом Французской академии Филиппом Эриа.
Женевьева Дорманн (р. 1933 г.) — известная современная французская романистка, журналистка, лауреат многочисленных литературных премий.«Маленькая ручка» — один из лучших романов писательницы. Рассказ, полный противоречивых чувств, глубоких психологических переживаний мужчины, оказавшегося в странной любовной связи, никого не оставит равнодушным.Для широкого круга читателей.
Луиза де Вильморен — известная французская писательница XX века. Среди ее произведений — стихи, рассказы, романы, три из которых были экранизированы («Кровать с балдахином», «Жюльетта», «Госпожа де…»). В 1955 году Луиза де Вильморен получила Гран-при в области литературы Великого князя Монако Пьера.В эту книгу вошли два романа писательницы — «Жюльетта» (в фильме, снятом по этому сюжету, участвовали знаменитые французские актеры Жан Маре и Дани Робен) и «Письмо в такси».
Эрве Базен (Жан Пьер Мари Эрве-Базен) — известный французский писатель, автор целого ряда популярных произведений, лауреат многих литературных премий, президент Гонкуровской академии.В этой книге представлен один из лучших любовных психологических романов писателя «Кого я смею любить».* * *Долго сдерживаемое пламя прорвалось наружу, и оба пораженные, оба ошарашенные, мы внезапно отдались на волю страсти.Страсти! Мне понравилось это слово, извиняющее меня, окрашенное какой-то тайной, какой-то ночной неизбежностью, не такой цветистой, но более властной, чем любовь.