Париж слезам не верит - [20]
«Вот так они и командовали», – желчно усмехнулся граф, до сих пор страдавший, что Ватерлоо состоялось без него. Русские войска выступили из Польши на помощь, но известие о победе настигло их на марше. Сколько тогда было пролито скупых генеральских слез! Чего не скажешь о рядовых.
Чтобы не скучать, Михаил Семенович взял со стола папку с новыми гравюрами, присланными Веллингтону из Лондона. Работа была хорошая. Иллюстрации к античной истории. Цезарь переходит Рубикон. Брут кончает жизнь самоубийством. Клеопатра поднимает смертельно раненого Антония на веревках в свою усыпальницу. Особенно Воронцова привлек лист под названием «Фауста вырезает язык Цицерона». На нем была изображена римская матрона, державшая на коленях отрубленную голову великого оратора и сосредоточенно ковырявшая ножом у него во рту. Подумав немного, Мишель позаимствовал на столе карандаш и написал под картинкой: «New French censorship»[8]. Потом вернул папку на место и принялся за газету.
Веллингтон распахнул двери со стремительностью ребенка, ворвавшегося в гостиную рождественским утром. Подарок под елкой ему понравился.
– Майкл! Сто лет не виделись! Я думал, что отдам концы! Пожилые люди говорят так длинно! Неужели и мы будем старыми пердунами и просрем все битвы?!
Герцог умел выражать свои мысли с прямотой и напором истинного парламентария. Он потряс руку Воронцова, мигом заметил картинку на столе, кинулся на нее, как коршун, прочел, заржал и тут же спрятал в верхний ящик, чтобы показать только доверенным людям.
– Вы погубите себя! Эти ваши шуточки! Мне приказано вас ругать – и вот я вас ругаю! – Веллингтон плюхнулся в кресло и скрестил руки. Он был высок и сухощав, имел широкое лицо, почти безгубый рот, уголки которого уходили вниз. А прямые черные волосы по французской моде зачесывал на лоб, что предавало ему сходство с Бонапартом. Из-за этого герцог не переносил свои портреты, но стрижку не менял. Когда знаменитый Лоуренс изобразил его на коне и в треуголке, Веллингтон, ко всеобщему смеху, заявил, что особенно удались лошадь и шляпа.
– Ну, скажите, дорогой друг, кто вас все время тянет за язык? – благодушно брюзжал герцог. – Зачем было в прошлый раз портить газету? Сознайтесь, ведь это вы приписали к статье о La Sainte-Alliance[9] эпиграф из Шекспира: «Безумны короли, безумен их союз!» Полштаба вас цитирует.
Воронцов скроил невинную физиономию.
– А кто назвал басни Лафонтена «новейшей французской историей»?
Михаил Семенович взмахнул рукой.
– Артур, но ведь это же невыносимо! Вот речь Луи Дважды Девять из последней газеты. – Граф зашуршал «Парижским экспрессом»: – «На двадцать третьем году моего царствования…» Вас не оскорбляют подобные пассажи? Я все могу понять. Он хочет числиться с 1795 года, когда умер бедный дофин Луи-Шарль. Пусть так. Король в изгнании – тоже король. Но зачем делать вид, будто революции не было? Жечь архивы и выпускать фальшивые указы, якобы принятые в 1801 или 1811 годах? Кого и в чем он хочет убедить?
Веллингтон покусал губу и усмехнулся.
– Вы слишком близко принимаете к сердцу глупости этого ярмарочного клоуна. А между тем ему тоже приходится защищаться. Ваш император не оставил надежд заменить его кем-нибудь более преданным России. Например, своим зятем принцем Вильгельмом.
– Я не обсуждаю намерения своего государя, – отчеканил Воронцов. – Если у британской стороны имеются конкретные сведения, которые вас беспокоят, предоставьте их. Я сделаю официальный запрос в Петербург. Ведь вы прекрасно знаете, Артур, – тон графа смягчился, – что я не принадлежу к числу тех, кто может вас подставить.
Это была правда. Михаил познакомился с герцогом в доме своего отца – русского посла в Лондоне, когда тот еще скромно именовался капитаном Уэсли. Веллингтон был на четырнадцать лет старше. Когда молодой Воронцов выпросил разрешение ехать на Кавказ поручиком, Артур уже покорял Индию. Позднее они встретились в Париже. Герцогу предстояло управлять объединенной оккупационной армией. Император Александр любезно спросил союзника, с кем из русских тому будет приятно служить? Веллингтон назвал Воронцова. Государь поморщился, но согласился.
Михаил Семенович прекрасно понимал, что обязан своим назначением не столько императору, сколько Веллингтону. Умел ценить подобные вещи и всегда шел навстречу пожеланиям Артура. Если они, конечно, не задевали казенных интересов. Сейчас герцог темнил, и это у него плохо получалось.
– В чем дело, Артур? Что-то стряслось?
– Стряслось! – с неожиданной злобой отозвался тот. – Стряслось! То, что вы устроили на таможне. То, что через бельгийскую границу валом валят бонапартистские газеты. То, что из Кронштадта вышла русская эскадра. И говорят, ваш государь намерен использовать ее здесь, во Франции, чтобы выдавить толстяка Луи, как прыщ, из Парижа, а вместо него посадить Вильгельма Оранского, муженька своей сестры – Анны Павловны. У меня уже голова идет кругом! Майкл, неужели нам придется стрелять друг в друга?
Воронцов даже слегка привстал с кресла, продолжая держаться руками за подлокотники. Его ладони мигом стали влажными, и мягкий плюш неприятно прилипал к ним. Крайнее удивление, отразившееся на лице гостя, казалось, удовлетворило Веллингтона. Но он ждал прямого ответа. Выдержав паузу, Михаил сказал:
Среди правителей России императрица Екатерина II, или Екатерина Великая (1729–1796), занимает особое место. Немка по происхождению, не имевшая никаких династических прав на русский престол, она захватила его в результате переворота и в течение тридцати четырех лет самодержавно и твердо управляла огромной империей. Время ее правления называют «золотым веком» русского дворянства. Две победоносные войны с Турцией и одна со Швецией, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, в результате которых православные украинские земли вошли в состав Российского государства, — все это тоже блестящие достижения «золотого века» Екатерины.
Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль.
Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.
Князь Потемкин возвращается после блистательного завершения турецкой компании в Петербург и устраивает императрице форменный допрос. Почему она не замечает его страсти? Почему, когда рядом он, ищет встречи с другими? Потемкин соглашается помочь выбраться Екатерине из нового политического кризиса, если она тайно обвенчается с ним. После мучительных сомнений, Екатерина соглашается…
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)
Испания. 16 век. Придворный поэт пользуется благосклонностью короля Испании. Он счастлив и собирается жениться. Но наступает чёрный день, который переворачивает всю его жизнь. Король умирает в результате заговора. Невесту поэта убивают. А самого придворного поэта бросают в тюрьму инквизиции. Но перед арестом ему удаётся спасти беременную королеву от расправы.
В основу пересказа Валерия Воскобойникова легла знаменитая «Песнь о нибелунгах». Герой древнегерманских сказаний Зигфрид, омывшись кровью дракона, отправляется на подвиги: отвоевывает клад нибелунгов, побеждает деву-воительницу Брюнхильду и женится на красавице Кримхильде. Но заколдованный клад приносит гибель великому герою…
Эрнест Ролле — одно из самых ярких имен в жанре авантюрного романа. В книге этого французского писателя «Разбойник Кадрус» речь идет о двух неподражаемых героях. Один из них — Жорж де Каза-Веккиа, блестящий аристократ, светский лев и щеголь, милостиво принятый при дворе Наполеона и получивший от императора чин полковника. Другой — легендарный благородный разбойник Кадрус, неуловимый Робин Гуд наполеоновской эпохи, любимец бедняков и гроза власть имущих, умудрившийся обвести вокруг пальца самого Бонапарта и его прислужников и снискавший любовь прекрасной племянницы императора.
В заключительный том Собрания сочинений известного французского писателя вошел роман «Вождь окасов», а также рассказы «Дикая кошка», «Периколя» и «Профиль перуанского бандита».
Когда еще была идея об экранизации, умные люди сказали, что «Плохую войну» за копейку не снять. Тогда я решил написать сценарий, который можно снять за копейку.«Крепкий орешек» в 1490 году. Декорации — один замок, до 50 человек вместе с эпизодами и массовкой, действие в течение суток и никаких дурацких спецэффектов за большие деньги.22.02.2011. Готово!
Митридат VI Евпатор — последний великий царь в эллинистической Малой Азии. Он десятилетиями воевал с Римом, в разное время становясь грозным противником для Суллы, Лукулла и Гнея Помпея, но не этот период жизни Митридата вдохновил известного писателя Виталия Гладкого. Вниманию читателя предлагается предыстория эпохальных войн с Римом, а начинается повествование в 121 году до нашей эры. Митридат — пока не полководец и даже не царь, а только наследник престола Понтийского царства. Ещё подростком Митридату придётся пережить неожиданную смерть отца, предательство матери и бороться даже не за трон, а за право ходить по этой земле, не стать тенью в Аиде. Книга Виталия Гладкого "Митридат" является первой частью монументального произведения "Басилевс", уже знакомого поклонникам творчества этого автора.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В третьей книге трилогии акцент сделан на периоде 1919–1922 годов, когда Махно разошёлся в политических взглядах с большевиками и недавние союзники в борьбе за новый мир стали непримиримыми врагами.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки».Во второй книге трилогии основное внимание уделено периоду с начала 1918 года до весны 1919-го, когда Махно ведёт активные боевые действия против «германцев», стремящихся оккупировать Украину, а также против белогвардейцев.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.