И я, срывая с себя все и разбрасывая по сторонам, бегу вперед туда, где вижу прозрачный и довольно уютный, глубокий бассейн, аккуратно уложенный по краям крупными камнями, и я в него раз — и с головой. Бац!
Вода глухо хлопнулась, и в ушах рокот, все…, больше ничего не помню!
— Очнулась? Ну, как ты? Ты ничего себе, как, голова не болит? А сердце? — Это надо мной лицо его и профессорши. Оба склонились, а я лежу почему-то у их ног, но не голая, какой я была, а закутанная в какие-то тряпки.
— Что? — Даже удивилась своему слабому и глухому, тихому голосу. — Что со мной было? Что произошло? Ничего не помню!
— А то, что ты дуреха от ледяной воды чуть не умерла от шока. Хорошо, что Генка наш, с тебя глаз не сводил, и когда ты не вынырнула, то он за тобой и бегом. Так Геночка? Ну, что ты молчишь, герой! Так, говорю, дело было?
Я смотрю на него, моего спасителя. Волосы его, такие темные и копной, сейчас висят прямо над глазами, до сих пор мокрые. Я еле руку подняла и, с усилием, тронула лицо и ему тихо.
— Спасибо! Я никогда не забуду…
Потом мы еще часа два на месте. И мне так приятно было, почти как дома в детстве. Над головой шумят деревья зелеными кронами, трава, тишина и только рядом глухие голоса ее и его. Они разговаривают, но я даже не задумываюсь, мне приятно и хорошо, сплю я.
Удивительнее всего то, что когда я проснулась, то сразу не сообразила даже, где это я. Но воздух уже прохладный и влажный, а в нос ударили запахи костра, все, я открываю глаза. Голову повернула и вижу, как Генка возится с костром, а на нем что-то такое аппетитное, потому, что поняла, что голодная. Ну, кто, кто же он мне?
Голову приподняла и тут же встретилась с ним взглядом. И хоть уже сумерки и от костра отблески света, но я все равно вижу в его глазах столько нежного и доверчивого взгляда.
А что? Может махнуть на все это рукой и с ним! А ведь ты представляешь, как с ним хорошо! Даже не с ним, а за ним, за его спиной, за его добротой и таким отношением ко мне.
И что? — Тут же во мне противный такой голос. Ну и? Что? Что же дальше с ним?
А что? Как у всех!
Ага! Еще скажи, что ты готова все бросить и с ним укатить. Кстати, куда это с ним ты собралась? Где это он живет? Небось, и мать его в какой-то деревне и вот ты туда и что?
Что, что? Как все!
Ну а ты, ты, такая как все? Ты так считаешь? А как же твоя стать, коса. Тело твое такое, от которого все без ума и даже профессорша к тебе лезет, и за твои телеса…И ты хочешь, чтобы только он с тобой и в тебе?
Не знаю. Но ведь с ним мне хорошо и спокойно и потом, он за меня и в воду, а надо так и в огонь пойдет, и я это чувствую, знаю!
Конечно! Еще бы! Он же ведь уже не молод и ему лет тридцать пять, а может и сорок, а тебе? Неужели тебе в такие-то годы не хочется еще и еще, и взять да попробовать от всего по кусочку!
Хочется, это точно! И потом, я ведь себя знаю, мне простых радостей уже мало, наверное. Мне подавай изыски!
Да, это точно! Особенно, когда разговор и все что связано с сексом. Ты что же думаешь, что у него этот, ну его, этот его мальчик, что он так может шалить в тебе, как какой-то умелый и смелый, тем более чужой и наглый, столичный мальчик? Или что, ты так и будешь, в классической позе лежать под ним много лет и до самого того момента, пока у него не получится уже с тобой? Или ты сама ему что-то такое, что уже знаешь, предложишь? Ага! Посмотри на него. Он что же, похож на того, кто в тебе способен вызвать бурю? Тебе же, я знаю твой темперамент, именно ее, бурю сексуальную и надо! Ну, что же, смотри, смотри на него! Ну, а с другой стороны, что без толку смотреть, надо действовать, смелей!
Потом поднимаюсь и вижу, что пока профессорша спит я Генку за собой поманила. Отошли недалеко, за кустами не видно ничего, ни машины, ни костра. Я повернулась и к нему.
Стоим все так же и он меня, обнимая все время, целует и ему всего мало и мало.
— Нет дорогой! Ты и так получил от меня целых пятнадцать, ну ладно, а ты, что же уже посчитал, ну ладно пусть будет одиннадцать поцелуев. И если так дальше пойдет, то твоя королева, прежде чем сесть на трон, проколется, и ты сам понимаешь на чем. На чем, на чем? Ты еще спрашиваешь меня, Геракл? А кто мне в ногу упирается уже который раз?
— Что, что? Ой, не могу! Вот насмешил! Скипетр, ой не могу, что, что, какой такой, что ты сказал, посох? А он что у тебя именно такой? Какой, какой? Ну, как посох!
— Ну и дурачина же ты Генка! Сам ты дрын! Между прочим, девушкам надо не дрын, как ты говоришь, а юркий, ловкий. Что, что?
— Нет, милый мой! Ты меня точно провалишь! Ты этого добиваешься? Ты этого хочешь?
А ведь я без его помощи сегодня уже не жила, а там и дня не продержалась бы в их доме. Потом, я так и говорю себе каждый раз, после того как получаю от него то, чего мне так необходимо знать. А мне знать надо все и обо всех в этом доме.
Так я узнала, что понравилась сыну и ей, разумеется, Антонине. И вовремя узнала, что она мне готовит смотрины рядом со своим сыном. Она такое придумала, просто ужас? Ведь если бы я заранее не приобрела для себя материал и не просила бы Антонину помочь с платьем, то считайте и на этом бы испытании прогорела, как не состоявшаяся артистка. А так, вместо того, чтобы с ним рядом краснеть, я не только его, но всех покорила собой в таком великолепном вечернем платье макси и с открытой спиной и к тому же, с косой.
