Пари с последствиями - [20]

— Значит, вы пришли по адресу, обрадовался консультант. — Мы способны удовлетворить любого клиента, даже самого капризного.

О! Ну по этой части Громова вряд ли кто-то переплюнет. Куда уж капризнее!

— Какую живопись предпочитаете? Классику или что-то из современности? Натуралистическую или авангардную?

И снова у меня началась работа мысли, причем на пределе. Вряд ли Громову понравится изображение леса или моря, к примеру. На романтика и любителя природы он точно не тянет.

— А может быть вас интересует портретная живопись? Ню?..

Вот тут я едва сдержала смех, представив в изголовье кровати Громова изображение обнаженной женщины. Ну если я хочу на этом и закончить сотрудничество с ним, то должна поступить именно так.

— Нет, ню нас точно не интересует, как и портреты отпадают! — решительно заявила я. — Покажите нам творчество современных художников-кубистов.

— Отличный выбор! Следуйте за мной, — плавно двинулся продавец вперед, и мне почему-то подумалось, что он нетрадиционной ориентации. — Вот здесь у нас представлен кубизм во всей своей красе, так сказать, — указал он нам на стену с полотнами. Глаза мои сразу же разбежались. Сама я очень уважала это узкое направление авангардизма, считая его самым смелым в живописи.

К моей радости консультант оставил нас в покое, завидев очередного покупателя. Николай тоже решился прогуляться по залу. Я же могла повыбирать и подумать.

Я долго бродила вдоль картин, вглядываясь в каждое полотно, пока не дошла до репродукции картины Пабло Пикассо «Девушка с мандолиной». В нее я сразу влюбилась и не могла отвести взгляд. И больше всего меня покорили цвета — теплые, в коричневой гамме, перетекающие от светлого к темному. Таких цветов в спальне Громова не было. Но если повесить эту картину на серую стену, то она сделает ее бархатистой, если только так можно сказать про камень. Это картина будет притягивать взгляд, едва хозяин переступит порог спальни. В холодную стужу она сразу же согреет его, а летом, в жару, будет просто дарить эстетическое наслаждение. На нее можно смотреть так долго, как только хочется. И не устанешь…

И я решилась! Пришлось, правда, заказать доставку, так как полотно оказалось объемным и в машину бы точно не влезло. Картину обещались привезти тоже завтра. А это значит, что завтра к вечеру спальня Громова будет полностью укомплектована и готова к сдаче. Мамочки! Как же мне стало страшно от этой мысли. Некогда бы не подумала, что буду так трусить, сдавая объект заказчику. Но именно этим я и занималась весь остаток дня и последующий день — мысли о вечернем визите Громова не оставляли меня. Миллион раз, наверное, я обводила взглядом спальню, где была продумана до мелочей каждая деталь. Раз сто мысленно убедила себя, что не создавала раньше настолько полной гармонии стиля и красоты. Неоднократно давала себе слово, что не расстроюсь, что бы Громов мне не сказал. Но когда он приехал вечером пятницы, чтобы принять у меня завершенный фрагмент объекта, я едва не потеряла сознание. И шла за ним на дрожащих и слабых ногах, со всех сторон ловя сочувствующие взгляды.

Глава 9

— Что с вами? — затормозил Громов, когда мы уже почти дошли до спальни. Оставалась какая-то пара шагов.

— Ничего, — заявила я, упираясь ладонью в стену.

— Вам плохо? — нахмурился Громов.

— С чего вы взяли?

— Вы бледная и вас пошатывает.

Разве? Так, нужно срочно взять себя в руки. Хватит уже трястись как трусливый заяц. Я же профессионал, и работой своей горжусь!

— Это от усталости, — соврала я и даже выдавила из себя улыбку.

Ответом мне послужил все тот же хмурый взгляд и недоверие в глазах.

— Ладно, пойдемте… — отвернулся он, сделал три заветные шага и распахнул дверь в спальню.

На миг я представила, что вхожу сюда впервые. Даже зажмурилась, чтобы распахнуть глаза уже в комнате и окинуть интерьер первым и самым внимательным взглядом.

Холодная и чопорная красота с вкраплениями красного как вспышки заходящего за горизонт солнца. По-домашнему уютные лампы на прикроватных тумбочках, контрастирующие с отдающими офисностью точечными светильниками на потолке. Пушистые бежевые ковры — побольше перед кроватью и чуть поменьше с каждой стороны от кровати, чтобы ногам было тепло. В самый последний момент я отказалась от ярких ковров, решив, что те могут внести аляпистость в строгий стиль интерьера. Заменила их на бежевые и не прогадала. Ну и мое любимое — полотно над кроватью, занимающее большую часть стены. В студии я подумала, что оно несколько меньше, но в спальне оно смотрелось идеально, сразу же приковывая к себе внимание. Вот и Громов стоял прямо напротив него и всматривался в него так, словно пытался отыскать на нем какие-то тайные знаки. Мне даже показалось, что все остальное он просто не заметил.

— Это что? — указал он на репродукцию.

— Пикассо «Девушка с мандолиной», — скромно отозвалась я и на всякий случай отвела взор.

Про себя же принялась молиться. А еще уговаривать себя сдержаться во что бы то ни стало. Но такое начало напрягало.

— Вы считаете, что ей тут самое место?

— Я считаю, что без нее спальня много потеряет.

Снова повисло молчание. Я рискнула взглянуть на Громова — раздраженным он не выглядел, и это настаивало на оптимистичный лад. Но радоваться раньше времени я не рискнула.