Пари с последствиями - [17]

Сначала я затопила камин, и получилось это у меня легко. Сразу же по дому заструилось тепло и приятный запах горящих дров. Заполнила продуктами холодильник и кухонные шкафчики. Вымела и вымыла везде полы, стёрла с поверхностей пыль, вытряхнула покрывало с кровати и застелила ее чистым бельем. Расстилая мокрую тряпку на крыльце, я взглянула в сторону зияющего черными оконными провалами коттеджа. И тут же липкий страх коснулся спины, когда на первом этаже заметила блуждающий одинокий огонек.

В дом кто-то проник — это я осознала первым.

Я тут совершенно одна — мелькнула паническая мысль второй.

Пока соседи услышат мои вопли и придут на помощь, пройдет целая вечность — подумала я в заключении, чтобы проникнуться ситуацией, в которой оказалась. Ну и не последнюю роль сыграл алкоголь в крови — вместо того, чтобы притупить страх, он его усилил в разы, превращая в легкую паническую атаку.

Чтобы хоть как-то оправдать мои последующие действия, я должна немного рассказать о моем характере. Мне страшно прятаться от опасности и стараться ее переждать. Я должна оказать с ней лицом к лицу и победить ее. Это касается всего, что происходит в моей жизни. К примеру, если меня где-нибудь застанет ливень, то я не спрячусь под навес, а помчусь со всех ног домой, промокая до нитки. Не испугает меня и риск слечь потом с простудой. Если я считаю себя перед кем-то виноватой, то обязательно найду возможность поговорить с этим человеком и объяснить свое поведение, ну или просто признаться в проступке. А порой мои действия носят и вовсе неконтролируемый характер, когда рождается паника. Так однажды я едва не вылетела в окно с восьмого этажа во время землетрясения, возомнив себя птицей, наверное… Вот и сейчас, не знаю, кем уж я себя возомнила, но, вооружившись каминной кочергой, я отправилась на разборки с грабителем.

Пробиралась мелкими перебежками вдоль забора. Кочергу держала перед собой, готовая пустить в ход. Перед входом в дом затормозила — тот, кто сюда пробрался, явно никого не побоялся, вон и дверь оставил настежь.

Холл пустовал, и я прокралась по нему беззвучно. Отблеск фонаря маячил где-то слева, на него и шла. И зачем Громову понадобилось строить такую домину?! Куда как легче было бы поймать вора в небольшом доме…

Столкновение вышло внезапным. К яркому пучку света, что ослепит меня сразу за дверью, я не была готова. Рука с кочергой зажила самостоятельной жизнью и с силой опустилась на грабителя. Куда била, понятия не имела, но тут же раздался вопль боли, а чуть раньше о бетонный пол разлетелся вдребезги фонарь. Зрение ко мне сразу же вернулось, и я заметила на полу скорчившуюся фигуру. Только, почему-то заговорила она голосом Громова.

— Ты совсем ненормальная?! Кажется, ты мне ключицу сломала, — простонал он и встал на колени, держась за руку.

— Игорь Дмитриевич? — обмерла я. — Это я вас… так?..

— А ты тут еще кого-то видишь? — зло процедил он сквозь зубы. — Может, поможешь подняться?

— Конечно! — встрепенулась я и схватила его за руку.

— А-а-а! — застонал он. — Не с этой стороны…

Ой! Кажется, по этой руке я и саданула. С каждой секундой мне становилось все хуже. Я напала на Громова в его же доме. Не видать мне теперь этой работы как своих ушей. Да и его было жалко — удар получился даже сильнее, чем планировала. Хорошо хоть голову ему не пробила. Но он сам виноват — зачем светить в лицо?

— Идти можете? — участливо поинтересовалась я, заглядывая в его лицо, но видя только нездоровый блеск глаз.

Он оперся здоровой рукой на меня, и его пошатывало. Если он сейчас грохнется в обморок, то я вызову скорую и помчусь за помощью в деревню. Сейчас меня ночной лесок не пугал — куда как страшнее казались последствия моей самообороны.

— Ты мне руку отбила, а не ноги, — уже спокойнее произнес он.

— Ну, я отбила, мне и лечить, — пробормотала я, обхватывая его за талию и помогая спуститься с крыльца. — У меня есть аптечка… — повела я его к гостевому домику.

Дома первым делом усадила на диван. Кое-как нам удалось совместными усилиями стянуть с него куртку. Ее я еще умудрилась и порвать этой кочергой, будь она не ладна. А когда увидела на плече небольшое пятно крови, то едва не лишилась сознания. Руки ощутимо задрожали, и от Громова это не укрылось.

— Посмотри в холодильнике, есть ли лед? — убрал он мои руки от своего пуловера, который я пыталась с него стянуть.

— У вас кровь…

— Вижу, — посмотрел он на меня так, будто я и есть та самая мисс Очевидность.

— Нужно обработать рану. А для этого я должна помочь вам раздеться.

— Как-нибудь сам, — пробормотал Громов и тут же поморщился от боли, когда попытался снять пуловер.

— Не упрямьтесь, я помогу! — решительно проговорила я и снова взялась за рукав на здоровой руке.

Кое-как нам удалось оголить его торс. Невольно подметила, что он у него довольно накаченный. Плечо возле ключицы припухло, и кожа была рассечена. Но рана не показалась мне глубокой.

— Попробуйте пошевелить рукой, — велела я как заправский врач.

Рассуждала, что если у него что-то сломано, то рукой шевелить он не сможет. С чего я это взяла, понятия не имела, но действовала вполне уверенно.