Пари - [4]

- Ну, ну, не язвить... А что касается гостей из космоса, - его лицо снова стало серьезным, - я думаю, все будет зависеть от того, придется ли им по вкусу наша планета. Если она им понравится - пришельцы вряд ли станут с нами церемониться.

Он замолчал, глядя в окно, за которым густели синие сумерки. В полупустом зале было не по-ресторанному тихо.

- Вы смотрите в будущее сквозь призму "борьбы всех против всех", - Вагин старался говорить как можно сдержанней, но чувствовал, что ему это не очень удается. - Вот вам и мерещится в космосе все та же вековечная грызня конкурентов. А мне хочется верить в другое! В добрую волю...

- Но ведь будущее не отделено от настоящего какой-то резкой гранью! почти выкрикнул Тилтон. - Вот мы с вами живем на заре космической эры. Технически люди уже доросли до полетов к другим планетам. А морально?! Посмотрите вокруг. Мы живем в мире, раздираемом ненавистью и подозрительностью. Преступность растет как на дрожжах... Кровавые расовые конфликты... И над всем этим зловещая тень застывших на взводе ракет с ядерными зарядами... А если так обстоит дело у нас, то где гарантия, что и неведомые астронавты далеких звезд не вышли на своих кораблях в просторы вселенной, отягощенные таким же или еще более страшным грузом зла?

- Давайте пройдемся, - вместо ответа предложил Вагин.

Они вышли из ресторана и неторопливо зашагали по тихой вечерней набережной.

- До полетов к звездам еще далеко, - заговорил Вагин. - Но давайте предположим, что наши или ваши космонавты обнаружили сегодня где-то в Солнечной системе мир разумных созданий, уступающих землянам по уровню интеллекта. Думаю, вы согласитесь, что этих существ не станут истреблять или обращать в рабство. И не потому, что все мы на Земле такие уж хорошие. Кандидаты в космические конкистадоры, возможно, и нашлись бы, - но им не дадут самоуправничать. Правительства, ученые, общественное мнение, наконец...

- Общественное мнение, - фыркнул Тилтон. - Можно подумать, что кто-то с ним считается!

- Оно заставит с собой считаться. И чем дальше - тем больше. Только при этом условии люди смогут когда-нибудь полететь к звездам. Да, я верю в это. И убежден, что таков закон развития любого вида разумных существ, где бы они ни обитали...

- Знаете что, - Тилтон вдруг остановился и протянул собеседнику руку, давайте пари!

- Что ж, давайте, - улыбнулся Вагин, скрепляя соглашение рукопожатием. А какую награду получит победитель?

- Какую? - американец окинул его критическим взглядом. - Ну, например, вот эту черную авторучку. Она будет напоминать мне об одном русском фантасте, оскандалившемся в своих космических прогнозах... Впрочем, - он усмехнулся, - в случае вашего проигрыша моим трофеем, к сожалению, некому будет любоваться...

- Вот видите, - весело подхватил Вагин, - мы, оптимисты, и тут в более выгодном положении!.. Итак, если человечество встретит в космосе врагов мистер Тилтон получает мою авторучку. Если же это будут друзья - он отдает мне свой лилово-огненный галстук. Кстати, дорогой коллега, ваш костюм от этого, пожалуй, только выиграет. Ну как, договорились?

- О'кей, - засмеялся Тилтон.

Так было заключено это шутливое пари.

* * *

- Приближаемся, - раздается за спиной голос профессора.

Вагин наклоняется к иллюминатору. Яркий сноп света от верхнего прожектора по-прежнему теряется в густой тьме. Но вот где-то там, в глубине, возникает слабое матовое сияние. Дно!

Теперь батискаф опускается совсем медленно: профессор включил гидротормоз, видимо боясь врезаться в мягкий грунт. Легкий толчок... Это цепь - гайдроп, висящая под гондолой, - коснулась дна. "Подводный дирижабль" встал на якорь.

Тилтон снимает наушники и, с трудом повернувшись, делает шаг к креслу профессора. Один большой шаг. Таково расстояние от задней стенки до пульта управления.

Вагин не отрываясь смотрит в иллюминатор. Так вот оно какое, загадочное ложе океанской впадины... Собственно, ничего загадочного как раз и не видно. Обычный желтоватый песок. Множество низеньких холмиков, в которых виднеются маленькие круглые отверстия, Чьи-то норки... Значит, и здесь, под шестикилометровым прессом воды, есть жизнь! Вернее, была...

Профессор и Тилтон о чем-то тихо говорят, склонившись над приборами. Вагин слышит отдельные фразы:

- Видите, за сутки почти на метр...

- Невероятно!.. Выходит, скорость возрастает... Они явно не собираются посвящать его в суть дела. Ну что ж, это их право. В конце концов, он всего-навсего случайный экскурсант... И Вагин продолжает внимательно рассматривать дно.

Но тут о нем наконец вспоминают.

- Ну, какое впечатление производит впадина на нашего пассажира?

Профессор произносит английские слова, по-парижски грассируя.

- Довольно тягостное, - обернувшись, сознается Вагин. - Эта пустота...

- Да, молодой человек, на акватории, равной четверти Франции, исчезла всякая жизнь. И самое печальное, что причины до сих пор остаются неизвестными.

- Как, а метеориты? Разве не они все наделали? Ведь всюду писали, что именно после падения этих небесных глыб...

- Ерунда! - По тому, как недовольно топорщатся усы профессора, можно заключить, что ему уже не раз приходилось громить эту точку зрения в схватках с коллегами. - Из каждых трех падающих на Землю метеоритов два плюхаются в океан, - и, однако, до сих пор это не вызывало у рыб никаких жалоб. К вашему сведению, заморы рыбы в открытом море вообще очень редкое явление. И все известные нам случаи - самого земного происхождения. Недостаток кислорода или сильное осолонение воды... Небесные камни тут ни при чем.