Парень для клана - [10]

— Он светится, — заворожено прошептала я.

— Он горит. Я наклонилась ближе и, присмотревшись, заметила, что действительно… Каждая буковка горела маленькими язычками голубого пламени. Буквы мерцали и переливались, как угольки. Сложные… извилистые и запутанные закорючки.

— Что здесь написано?

— Здесь подробное описание обряда создания тотема для мирового клана. Мой рот невольно приоткрылся, и я удивлённо посмотрела на него. Крест поднял глаза и слегка улыбнулся. У этого парня тёмно-карие красивые глаза. Я таких никогда не видела. Они почти чёрные… Глубокие, пронизывающие, хитрые. В радужке маленькими огоньками отражались горящие голубым пламенем буквы манускрипта.

— Нужно найти того, кто сможет прочитать манускрипт, Лисс. Я хочу, чтобы ты сделала это. Дам тебе в напарники Лабрадора. Найдёте того, кто знает оборотнический язык древних служителей храма Белозуба.

— Крест, я…

— Ты найдёшь или умрёшь. Мы пристально смотрели друг на друга в течение минуты.

–.. уж лучше найду, чем второе. Он снова улыбнулся. Протянул руку и провёл по моим волосам, захватив одну из прядей. Поднёс её к лицу и вдохнул запах моих волос.

— Ты неизменно пахнешь людьми. С того самого дня, когда мы нашли тебя. Когда ты потерялась.

— А ты пахнешь лесом и дикостью, — обиженно ответила я, медленно повернув голову и выдернув прядь из его руки.

— А тебе это безумно нравится.

— А мне это безумно нравится, — я кивнула.

— Кто он? — переход на другую тему был резок, но в нашем клане это приемлемо. Крест учит оборотней не удивляться удивительному и не пугаться внезапному. Он странный. Но он завораживающе странный. Он опасный… Но он притягивающе опасный.

— Инициированный человек. Они нашли его в лесу. Отдыхал с несколькими людьми. Они знают про инициацию… Ещё неопытен, но видно, Вожка толкает его впереди стаи, даёт задания. Наращивает парню опыт, — подумав, я добавила, — Малышом его звать. Милый… симпатичная мордашка… и пахнет от него… чем-то светлым. Будто ромашками. Крест покачал головой:

— Непохоже это на Вожку. Такая накалённая обстановка… а он новичков в клан берёт.

— В нём что-то есть.

–.. да? Что? Ромашки? — он издевательски засмеялся.

— Он добрый. Он словно вне всей этой делёжки территории… он действительно Малыш. Всему удивляется, всему радуется, всем помогает.

— Ты знаешь, куда уходят «добрые», — Крест резко закрыл манускрипт и убрал в чемоданчик, захлопнув крышку и положив на неё обе руки, смотря куда-то перед собой, — добрым дорога в этом мире только в одно место. Чтобы победить, нужно знать, чего ты хочешь. Цель победы — всегда корыстная цель. Если ты хочешь её заполучить — значит ты пойдёшь на всё. Тогда ты победишь. Но добрый никогда не пойдёт на всё ради своей цели. Потому он погибает. Из-за того, что кто-то более сильный пройдёт по нему своей дорогой к той же цели.

— Я знаю.

— Потому что я тебя так научил. Я вздохнула. Оглянулась в поисках воды, в горле пересохло совсем… Когда он говорит таким серьёзным тоном, мне не по себе… Мне становится страшно. А когда Крест начинает говорить такие вещи, я готова провалиться сквозь землю.

— Скажи, Крест, где мне искать носителя языка? Я найду… я всё для тебя сделаю. Парень поднял на меня взгляд и, что-то внезапно вспомнив, наклонил голову:

— Поймаете девчонку из клана Вожки. Заманите и поймаете. Её зовут Любава. Красивая, быстрая.

–.. дай мне волчий облик?

— Чего?.. — показалось, он сейчас расхохочется. Потупив взгляд и пристыжено притянув к себе коленки, я пролепетала:

— Ну сколько можно быть лисицей… Я же намного медленнее и слабее их… Они меня разорвут…

–.. если бы тебя разорвали один раз, ты бы так не боялась. Бережёшь свою девственную шкурку? Я возмущённо тряхнула копной белых волос:

— Да! Не ты ли, учитель, говорил мне, что самосохранение у оборотней на первом месте?… В тишине что-то тихо запиликало. Крест потянулся к мобильнику, бросив мне:

— Иди. Найдёшь Лабрадора, приступай к заданию. Волчью шкуру получишь сегодня в полночь. Не забудь взять обезболивающее, я тебя инициирую… Слушаю.

Но это было уже не мне. Я пристыжено одела туфельки, поправила волосы, взяла сумку и тихо покинула кабинет. У нас принято понимать вожака с первого раза. В голове роились мысли… жужжали и больно кололи. В затылочной области действительно ощущалась тяжёлая боль, которую я чувствую почти всегда, уходя от Креста. Я оглянулась, посмотрев в оба конца длинного коридора, и зашагала к лифту. Постояв и немного подумав, всё же решила спускаться по лестнице. Не люблю я их… лифты эти.

Вячеслав Маликов Продать душу

— Зыыыы, — Саша в слезах с кулаками бросилась на зеркало. Ударив несколько раз по стеклу, она обнаружила, что это больно. Завыв ещё больше, она упала на пол. Ноги не держали. Хотелось умереть, чтобы ничего этого не было. Размазывая слёзы по щекам, она в который раз уже перебирала варианты самоубийства. Предыдущая попытка оказалась неудачной — она так и не решилась прыгнуть из окна. Простояла как дура целых двадцать минут на подоконнике, но так и не шагнула в темноту. Была ночь, и, пока все спали, она думала покончить с этим жестоким миром раз и навсегда. Не удалось. Струсила. Дура! Даже умереть не можешь! Было больно и обидно. Поднеся правую руку к зарёванным глазам, Саша обнаружила, что по руке течёт кровь. Подняв глаза на большое зеркало, она наткнулась на набор осколков в тяжёлой оправе. Они словно только и ждали её взгляда, — часть осколков с хрустом вывалилась из оправы и упала на пол и на неё, звеня и разбиваясь на ещё более мелкие кусочки, раня разлетающейся шрапнелью девичью кожу. С визгом закрывая лицо руками, Саша уткнулась носом в колени.