Парцифаль - [36]

Шрифт
Интервал

И шум веселья заглушала...
Была она желтоглаза,
С глазами, что два топаза.
Коса с головы свисала,
Что «красотой» потрясала:
Коса была черной и длинной
И лишь со свиной щетиной
Могла бы сравниться нежностью...
Такой восхитительной внешностью
Из нас обладает не всякий:
Был нос у ней, как у собаки,
А уши-то, как у медведицы...
(Хотите ли к ней присоседиться?)
Ну правда, не хороша ли?
Ротик ее украшали
Два длинных кабаньих клыка,
Приметных издалека.
Не избежать описаний
Кожи ее обезьяньей,
И шерстью обросших ручек,
И умилительных штучек,
Что назывались ногтями,
Но львиными были когтями...
Не уставала она сжимать
Рубиновую рукоять
Длинной шелковой плети...
Страшней никого я не знал на свете-
Радости погубительница,
Великой скорби носительница,
Скача по зеленому лугу,
Приближалась к Артурову кругу...
Удар ужасный назревал!
Но кто о нем подозревал?!
Никто не ждал удара.
С Артуром Куневара
Беспечный разговор вела.
Радостью королева цвела,
Ну, а король тем боле:
Сиял, как на престоле!..
Кундри к Артуру подскакала
И по-французски ему сказала:
«Fils du Roi...» А впрочем, вот -
Вам мой немецкий перевод.
(Пришлось немало мук снести,
Чтоб эту речь перевести...)
"Сын Утерпендрагуна славный!
Узнай: ты сам виновник главный
Того, что твой унижен трон!
Бывало, шли со всех сторон
К тебе смелейшие из смелых.
Давно ль во всех земных пределах
За счастье бы любой почел
Хоть раз взглянуть на Круглый стол?
Была ли в мире выше честь,
Чем так с Артуром рядом сесть?
И все тебя боготворили,
Тебе любовь свою дарили...
Так что же вдруг произошло,
Что солнце славы твоей зашло?
Погибла честь, почет утрачен,
Твой жребий, как могила, мрачен...
Понять не можешь, в чем тут суть?
Скажу. Но уж не обессудь.
Хочу, чтоб все узнали:
Здесь дело в Парцифале,
Которому ты так мирволишь!
А он ведь негодяй всего лишь!
Им Красный Итер был убит.
Сей грех еще не позабыт:
Все плачут о достойном муже...
Но грех он совершил похуже!.."
...И к валезийцу подскакав,
Сказала: "Низок и лукав
Ваш нрав и темен разум.
Красавцем ясноглазым
Посмели вы придти сюда.
Меж тем от вас – одна беда.
Я всем чудовищем кажусь,
Но лишь одним сейчас горжусь,
Что с вами мы не схожи.
Мы не одно и то же!
Вы сердцем, вы душой урод!..
Пошто трусливо смолк ваш рот?
Иль требуют сокрытья
Известные событья?..
Скажите, рыцарь: как же так?
Вам скорбный встретился Рыбак,
Несчастием томимый...
А вы? Промчались мимо!
В ту приснопамятную ночь
Лишь вы могли ему помочь,
Но вас не занимала
Чужая боль нимало...
(До чьей-то скорби снизойти?!
Куда там! Мне не по пути!
Того печаль изъела?
Но мне-то что за дело?!)
Вы даже не раскрыли рта!..
Но Бог вам разомкнет уста
И вырвет, вырвет ваш язык
За тот не выкрикнутый крик
Простого состраданья!
И нет вам оправданья
Ни в этом мире и ни в том.
Вписали огненным перстом
Вас в некий страшный свиток
Для предстоящих пыток -
Кипенья в адовой смоле,
В геенне!.. Но и на земле
Пощады вам не будет!
Вас и земля осудит!
И проклянет вас этот круг,
В который вы попали вдруг:
Едва узнают, кто вы,
Все будут к вам суровы...
Вы честь мужскую оскорбили,
Свое достоинство сгубили,
Род опозорили людской...
Верьте, лекарь никакой
Вас не спасет от душевной хвори,
И жизнь свою вы проживете в горе.
Да понимаете ли вы сами,
Что значит грех, совершенный вами,
О бессердечный Парцифаль?
Пред вами пронесли Грааль,
Среди разубранного зала
Пред вами кровь с копья стекала!..
Узрев редчайшее из див,
Вы смолкли, даже не спросив,
Что все бы это означало...
Бессмертье вас бы увенчало,
Мир вас бы к звездам превознес,
Задай вы хоть один вопрос!
Словцо хотя бы оброните
Там, в Мунсальвеше!.. В Таброните
Великой славы и наград
Ваш пестрый удостоен брат.
Сбылись желанья Фейрефица...
Но с Мунсальвешем ли сравнится
Арабов город Табронит?
(Всевышний пусть оборонит
Престол достойнейшего брата!)
А вы, исчадие разврата,
Преступно пали до того,
Что господина моего
Меч, вам врученный, осквернили!
О, господи! Да вы верны ли
Хотя бы памяти отца,
Высокочтимого бойца?
Он, кто анжуйцем назывался,
Ах, как бы он сейчас терзался,
О вашей низости узнав!
Он, тот, чей благородный нрав
Был рыцарству всему известен,
Не вынес бы, что столь бесчестен
Его, им порожденный, сын!..
Да что там! Разве он один
Терзался бы? О нем горюя,
Сейчас в огне сама горю я
И гибну в дьявольском огне!
Всех жальче Герцелойду мне!.."
И Кундри в непомерной муке
Стенала, и ломала руки,
И слезы горькие лила:
Святая Верность ее вела.
(А Верность это – та же Сила!..)
И Кундри рыцарей спросила:
"Остался ли еще средь вас
Боец, кто рвется в этот час,
Душою не лукавя,
К Любви и к Бранной Славе?
Кто не забыл, что значит Честь?..
Так знайте: в мире замок есть,
Который скрыт от глаз людей.
Зовется он Шатель Марвей.[100]
Четыреста прекрасных дев
На службе там у четырех королев.
И все четыре королевы
Еще прекрасней, чем их девы...
В Шатель Марвей тому почет,
Кого Любовь к себе влечет,
Кто одержим влеченьем
К высоким приключеньям.
Надеюсь, что, хоть и не без труда,
Сегодня еще попаду туда!.."
И, ни к кому не обратившись,
Ни с кем из рыцарей не простившись,
Печальная дева умчалась одна.
Потом вдруг на миг обернулась она
И уже безо всякой угрозы
Воскликнула сквозь слезы:
"Обитель скорби Мунсальвеш!
Твой дивный избавитель где ж?
В беде ли тебя он оставит
Или спасет да избавит?.."

Еще от автора Вольфрам фон Эшенбах
Средневековый роман и повесть

В нашем представлении о Средневековье фигура рыцаря — неизменно на первом плане. Крестовые походы и рыцарские турниры, поклонение прекрасным дамам и верность рыцарскому долгу и слову — все это можно почерпнуть из средневековых романов XI и в XII столетий.


Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

Творчество трубадуров, миннезингеров и вагантов, хотя и не исчерпывает всего богатства европейской лирики средних веков, все же дает ясное представление о том расцвете, который наступил в лирической поэзии Европы в XII-XIII веках. Если оставить в стороне классическую древность, это был первый великий расцвет европейской лирики, за которым в свое время последовал еще более могучий расцвет, порожденный эпохой Возрождения. Но ведь ренессансная поэзия множеством нитей была связана с прогрессивными литературными исканиями предшествующих столетий.


Рекомендуем почитать
Романсы бельевой веревки: Деяния женщин, преступивших закон

«Романсы бельевой веревки» – поэмы с увлекательным и сенсационным сюжетом – были некогда необычайно популярны. Их издавали в виде сложенных листков и вывешивали на продажу на рынках, прикрепляя к бельевым веревкам с по мощью прищепок. Героини представленных в настоящем сборнике поэм – беглянки, изменницы, бандитки, вышедшие по преимуществу из благородных семей. Новый тип героини – бесстрашной и жестокой красавицы со шпагой или мушкетом в руках – широко распространился в испанских романсах XVII–XVIII веков.


Легенда о докторе Фаусте

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Литовские древности

Адам Киркор. Литовския древности // Черты из истории и жизни литовского народа. Составлены, с разрешения начальства, Виленским губернским статистическим комитетом. Вильно. В Типографии Осипа Завадскаго, 1854. С. 7 — 20. Печатать позволяется с тем, чтобы по отпечатании представлено было в Ценсурный комитет узаконенное число экземпляров. Вильно, 30 Октября 1853 года. Ценсор, Стат. Советник и Кавалер А. Мухин.


Путешествие пилигрима в Небесную страну

John Bunyan — английский писатель, протестантский проповедник.Джон Баньян, которого называли «Шекспиром среди проповедников», родился в Эльстоу (небольшое село в центре Англии), в Бедфорде, где он провел большую часть своей жизни.«Путешествие пилигрима» — единственная, в своем роде, книга, описывающая во всей полноте путь исканий человеком Бога, его сомнений, покаяния и процесса духовного возрастания. События переданы в форме пересказа человеком своего сновидения, что позволяет живо и красочно описать духовные процессы души и духовного мира, невидимого человеческому глазу.


Окассен и Николетта

Небольшая повесть «Окассен и Николетта» ("Aucassin et Nicolette") возникла, по-видимому, в первой трети XIII столетия на северо-западе Франции, в Пикардии, в районе Арраса. Повесть сохранилась в единственной рукописи парижской Национальной библиотеки. Повесть «Окассен и Николетта» явилась предметом немалого числа исследований и нескольких научных изданий. Переводилась повесть и на современный французский язык, и на другие языки. По-русски впервые напечатана, в переводе М. Ливеровской, в 1914 г. в журнале «Русская мысль», кн.


Сэр Орфео

В сборник средневековых английских поэм вошли «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» — образец рыцарского романа, «Сэр Орфео» — популяризованная версия того же жанра и «Жемчужина» — философская поэма в жанре видения. Каждый перевод предваряется текстом оригинала. В виде приложения печатается перевод поэмы — проповеди «Терпение». Книга позволяет заполнить еще одно белое пятно в русских переводах средневековой английской словесности.