Паразиты - [14]

Только теперь до него начинало доходить, что он, кажется, любил эту чертову Лиану так, как никого еще не любил за всю свою жизнь. Любил по-своему, по-особенному. Он считал эту «золотую рыбку» своей безраздельной собственностью, дорогой и даже любимой игрушкой. Да, она стоила ему довольно дорого. Но ведь известно, что от тех, за кого больше платим, мы никогда не ожидаем черной неблагодарности, подлости и предательства. И вдруг в какой-то несчастный день все это происходит, и тогда мы переживаем это не менее остро и тяжело, чем даже измену и уход нашего самого любимого человека. Так случилось и с Браслетом. Теперь он готов был пожертвовать многим, чтобы вернуть Лиану. Только вот как это сделать?

Браслет перешел в спальню и, не раздеваясь, только расслабив узел галстука, бросился на пушистый ковер, устилавший пол. Заснул он почти сразу, как будто упал в обморок.

* * *

Когда мама Соня вышла из подъезда старой трехэтажки и села в поджидавший ее автомобиль, Кирпич смог хорошо разглядеть эту перезрелую красотку. Копна золотистых волос, свободно ниспадавших на воротник норкового манто, улыбчивое лицо, которое вполне можно было бы назвать даже привлекательным, если бы не всевозможные косметические средства, не в меру используемые хозяйкой местного борделя, — все это наводило на мысль, что она вырядилась и накрасилась специально для какой-то важной встречи.

— Следуй за той машиной, — еще раз напомнил Сифону Кирпич, указывая на «Тойоту», отъехавшую от дома. — Посмотрим, куда это мама Соня намылилась с утра пораньше…

«Нива», держа дистанцию, чтобы не быть замеченной, следовала за машиной мамы Сони до самых городских предместий. Там «Тойота» свернула к КПП какой-то воинской части, располагавшейся в лесном массиве.

— Вот как? Мы, оказывается, водим дружбу с военными строителями… — усмехнулся Обрез. — Наверняка мама Соня с помощью военных возводит лично для себя небольшую дачку.

— Пускай почирикает немного, — разрешил Кирпич. — А мы проедем за территорию части и подождем, когда дамочка закончит свои переговоры.

Мама Соня отсутствовала минут сорок, а потом вышла к своей машине в сопровождении моложавого майора, всячески выказывавшего ей знаки внимания. Он даже открыл ей дверцу автомашины и помог сесть в салон.

— Да, связи проституток с военными растут и крепнут, — снова пошутил Обрез. — Смотри, ее машина развернулась в сторону города! Жми, Сифон! Мы ее на выезде из леса перехватим!

«Нива», взревев двигателем, понеслась за удаляющейся иномаркой. Минут через десять преследователи поравнялись с машиной мамы Сони и обошли ее, подрезав водителю «Тойоты» дорогу, отчего тот, боясь столкновения, вывернул руль так, что иномарка на скорости улетела в придорожный кювет и там застряла, зарывшись по самые ветровые стекла в снег.

— Есть! — азартно прокричал Обрез. — Сейчас мы окажем «маме» и ее водителю первую помощь… Подавай задом!

«Нива» на задней скорости подкатила к потерпевшей аварию иномарке, и Кирпич смог разглядеть то, что творилось в ее салоне. Мама Соня, судя по всему, потеряла сознание не столько от травмы, сколько от испуга. А вот с ее водителем — невысоким молодым человеком с аккуратной щеточкой усов на верхней губе и столь же аккуратной бородкой на подбородке — ничего не случилось. Он выскочил из кабины своей машины и, подбежав к «Ниве», заорал на Сифона:

— Ты куда едешь, чайник чертов! Кто так обгоняет?! Я тебя спрашиваю?! Кругом одни недоумки за рулем!..

Впрочем, он сразу перестал лаяться и как-то сник, когда увидел, что из «Нивы» вылезает здоровенный детина с лицом явного дегенерата.

— Тебе что, юнош, жить наскучило? — совершенно спокойно вопросил Обрез. — Ездит тут, под колесами путается… За это я очень сурово караю, так и знай.

— Ну, это… Разойдемся красиво! — испуганно предложил водитель «Тойоты».

— Конечно, разойдемся… Я даже вытащу твою «ласточку» из кювета. — На лице Обреза появилось добродушное выражение. — Пойдем, юнош! Надо помочь твоей пассажирке…

— Спасибо, спасибо! — обрадованно произнес молодой человек. — Я даже в ГАИ об этом мелком происшествии сообщать не стану… К чему это?

— Вот это правильно, — прокартавил Обрез, и правая часть его лица задергалась в нервной ухмылке. — Потому что в ГАИ мы о тебе сами сообщим…

— Это как это? — не понял водитель «Тойоты».

— Сейчас узнаешь… — и Обрез кастетом, вынутым из правого кармана зимней куртки, смазал молодому человеку по левому виску. — Примерно так…

Сразу после этого убийца залез в кабину «Тойоты» и мощным ударом тяжелого кованого каблука высадил переднее ветровое стекло возле руля. Затем он снова выбрался из кабины, поднял обмякшее тело водителя иномарки и через кабину сунул его в проем переднего окна, создав полную иллюзию, что водитель погиб сам, попав в автокатастрофу.

Пока Обрез занимался тем, что на языке милицейского протокола называется «сокрытием следов преступления», Кирпич вместе с Сифоном, не особенно церемонясь, перетащили бесчувственную маму Соню в свою машину, не забыв прихватить с собой ее сумочку.

— Готово, — сказал Обрез, завершив свою нелегкую работу. — Хорошо, что ни одной машины не проехало мимо. Нам лишние свидетели ни к чему…