Параллельное оружие, или Чем и как будут убивать в XXI веке - [43]

И вот уже в статье «Мелкобуржуазный и пролетарский социализм» (1905) Ленин говорит, что вне борьбы классов социализм есть наивное мечтание и пустая фраза.

Задачу социал-демократов Ленин видел в том, чтобы руководить классовой борьбой пролетариата, организовывать эту классовую борьбу и указывать ее конечную цель. Натравливать, натравливать и еще раз натравливать. Теории Мальтуса, Гобино отражали интересы буржуазии и представителей арийской расы. К. Маркс, Ленин, Сталин развернули это яйцо другой стороной. Теперь право на убийство получили те, кого записали в списки «людей второго сорта». Надо сказать, что торгашеское разделение людей по цветности, сортности, качеству никогда ни к чему хорошему не приводило. Ни в древности, ни в настоящее время, не приведет и в будущем. Но вернемся к Ленинским «целеуказаниям».

«Только тогда, когда отдельный рабочий сознает себя членом всего рабочего класса, когда в своей ежедневной… борьбе с отдельными хозяевами… он видит борьбу против всей буржуазии и против всего правительства, только тогда его борьба становится классовой борьбой»[1].

В «Манифесте Коммунистической партии» утверждалось, что крестьяне представляют собой реакционный класс. Эту догму использовал Ленин, считавший, что поскольку крестьянин, даже мелкий, является собственником, то он относится к «врагам» пролетариата.

Он вообще-то всегда с прохладцей относился к крестьянству, считал, что главная цель земельной политики социал-демократии — «расчистить дорогу для свободного развития классовой борьбы в деревне». Здесь и Свердлов с Троцким — расказачивание. Сталин, ярый приверженец ленинских идей, воплотил их в жизнь: раскулачивание, коллективизация привели к массовому геноциду крестьянства и такому экономическому кризису на селе, что крестьяне до сих пор не могут опомниться.

К 15-летию (17 декабря 1924 г.) выхода в свет «замечательного произведения» Сталина «Октябрьская революция и тактика русских коммунистов» появилось множество панегирических статей. Вот отрывок одной из них: «Говоря о первой особенности Октябрьской революции, товарищ Сталин дает классическое определение природы новой пролетарской власти как диктатуры рабочего класса. Товарищ Сталин подчеркивает, что она „…есть классовый союз пролетариата и трудящихся масс крестьянства для свержения капитала, для окончательной победы социализма, при условии, что руководящей силой этого союза является пролетариат“».

Лукавил товарищ Сталин, ох лукавил! Никогда и ничем пролетариат не руководил, пролетариат был тараном революции, бревном, которое партия направляла, а ВЧК подталкивала.

И в этой классовой борьбе психиатры оказались востребованы так же, как и в других странах. И неудивительно, что после попытки левых эсеров устранить большевиков с политической арены 6 июля 1918 года Дзержинский в записке начальнику Секретного отдела ВЧК Самсонову от 19 апреля 1921 года по поводу судьбы старой заслуженной революционерки М. Спиридоновой писал:

«Надо снестись с Обухом и Семашкой для помещения Спиридоновой в психиатрический дом, но с тем условием, чтобы оттуда ее не украли или не сбежала. Охрану и наблюдение надо было бы сорганизовать достаточную, но в замаскированном виде. Санатория должна быть такая, чтобы из нее трудно было бежать и по техническим условиям. Когда найдете таковую и наметите конкретный план, доложите мне».

Мария Спиридонова была помещена в психбольницу на Пречистенке. Чекисты попросили обследовать Спиридонову известного всей Москве психиатра, профессора П. Б. Ганнушкина. Диагноз светила отечественной психиатрии гласил: «Истерический психоз, состояние тяжелое, угрожающее жизни».

Спиридонова оставалась за решеткой до сентября 1941 года, когда была расстреляна вместе с другими заключенными Орловского централа.

Правовая и организационная пирамида карательной психиатрии складывалась в СССР на протяжении довольно-таки длительного времени и не всегда в логической последовательности, что давало возможность чекистам допускать в отношении как настоящих, так и мнимых душевнобольных произвол.

Окружная психиатрическая лечебница была открыта в Казани в 1869 году. Со временем один из ее корпусов был выделен под «судебное отделение». Сюда со всей России свозились заключенные, страдавшие психическими расстройствами. После революции это отделение было закрыто и присоединено к зданиям общей психбольницы. Однако в 1935 году она снова была возрождена. По наследству доставшись НКВД, Казанская тюремная психиатрическая больница и стала первым особо секретным стационаром советской карательной психиатрии.

Вот справка, которую удалось обнаружить журналистам «Новой газеты»:

«В 1935 году в Казанскую психиатрическую больницу Министерства здравоохранения для принудительного лечения прибыла из Саровской психбольницы группа душевнобольных в количестве ста с лишним человек. Они были размещены в двух крепких отделениях. Для обслуживания их выделен наиболее надежный и физически крепкий мед. — сан. персонал.

Через шесть с половиной лет после учреждения КТПБ, 13 июля 1945 года, было разработано и введено в действие положение о Казанской тюремной психиатрической больнице НКВД СССР. Положение о КТПБ было утверждено заместителем наркома ВД СССР Чернышевым и согласовано с начальником отдела по надзору за местами заключения Прокуратуры СССР Дьяконовым.