Параллельная жизнь - [4]

– Мамочка, не пугайся. Мульча – член нашей семьи, вот и всё. Ты всё слышала?

– Конечно, Юночка, – вздохнула мама.

– Сделай онни внушение. Это не допустимо. Я в госпитале, врачи предупредили, что волновать меня нельзя, а она с первого слова начинает орать, как резаная. Я один раз из-за неё чуть телефон не разбила. Уронила от неожиданности. Ты ей всё объясни, а Мульча за ней присмотрит.

Закончил разговор с облегчением. С Чо СуМаном беседовать намного проще. И договориться легче.

Теперь можно продолжать работать. На фоне чувства удовлетворения от пары решённых проблем дело пошло. Хорошее настроение – нажатая педаль газа в любом деле.

Индивидуальный номер под себя сделаю на основе песни «Бангкок». Не возьмусь поручиться, но, скорее всего, наши эту мелодию спёрли на Западе. Ну, а я сопру у них. Вернее, переработаю. Название такое же простое «Tokyo tonight», видеоряд для клипа свой, аранжировочку ещё живее… держись, Япония!

Этот день прошёл продуктивно. Кроме «Бангкока/Токио» начал доводить до ума пару идей для японского тура. На японском же языке. Я же обещал СонЁн альбом, там у меня на самом деле целый пласт. Откуда, сам не понял. Такой музыки и слов не помню, но есть ощущение чего-то знакомого, из того мира. Надо проверить, нет ли здесь чего-то подобного…

19 сентября, 11 утра. Госпиталь

Совсем не волноваться не получилось. Только что звонила ЁнЭ.

– ЮнМи, ты только не волнуйся и не переживай.

Ага. Как раз после такой подготовки людей кондрашка и бьёт.

– Да говори уже, ЁнЭ, – безжалостно рву паузу.

– В сети кто-то вбросил информацию о твоём дяде. Пишут, что ты родственница изменника родины и всё такое.

– Понятно. Но ты хотела мне про какие-то неприятности рассказать. Из-за которых я должна волноваться и переживать.

Молчание в трубке. Настолько недоумённое, что про себя хихикаю.

– ЁнЭ, ты там живая? Я же волнуюсь. Что там у тебя ещё?

– Нич-чего… – запинается менеджерша, – в сети тонны хейта про тебя. Разве это приятные новости?

– ЁнЭ, дорогая, про дядю я давно знаю. Давно готова ко всему. Конечно, это неприятность, но она известная и ожидаемая.

– Хорошо, что ты так относишься, – ЁнЭ приходит в себя, – но в сеть не выходи. Незачем гадости про себя читать.

– Свяжись с ГаБи. Пусть клуб выходит в сеть и бьётся. За моё славное и доброе имя.

– Хорошо. Хейтеры выдвигают идею, что ты должна отказаться от такого родственника.

– Об этом не может быть и речи, – резко отказываю я, – Во-первых, официального сообщения о суде не было. Ведь не было? Во-вторых, контрабанда это не измена родине. Бывает, её сознательно допускают, потому что она выгодна. В-третьих, судебная ошибка тоже возможна. В качестве примера можно привести случай со штрафом на меня из-за Мульчи. Явный судебный косяк.

– Кстати, а что там со штрафами? Ты что-нибудь предприняла?

– Да. Сейчас военные юристы этим занимаются. Скорее всего, приговор будет аннулирован, а дело пересмотрено.

– Хорошие новости…

– Ты всё поняла? Все эти «во-первых» и «во-вторых» – доводы для моих фанов. Пусть работают.

– Хорошо, ЮнМи. Выздоравливай.

Вот такой разговор у меня только что произошёл. Хотя ЁнЭ успокаиваю, но на самом деле не всё так просто. Не тонны, а мегатонны хейта на мою головушку обеспечены. Только меня сейчас армия защищает. И про дядюшку они не знать не могут. Его ведь военные прихватили, пограничники. Так что командование, пропустившее приказ о моём награждении, должно было всё взвесить. Поэтому хейтерам придётся утереться и заткнуться. А я на обед пойду. В госпитале обед, макароны дают, хе-хе…

После обеда еду в свою часть. Как сказано в предписании «получить инструкции от командования». Встречусь с «любимым оппой», кхе-кхе. Вот он «обрадуется»! Уж я-то постараюсь…

Примерно то же время. Агентство FAN Entertainment, кабинет директора.

– Они что, совсем с ума сошли?! – ЮСон с возмущением смотрит на склонившую перед ним голову ЁнЭ, – Какая Франция? Мы же турне по Японии готовим?

В ответ ЁнЭ беспомощно разводит руками. С армией не поспоришь, если включили Агдан в состав делегации, значит всё.

– Агдан – военнослужащая, господин директор. Обязана выполнять приказы командования.

– А мои приказы она выполнять не обязана! – горестно вскрикивает ЮСон. После паузы отдаёт команду:

– Узнай точнее, сколько времени это займёт. И что у тебя ещё?

– Господин директор, в сети распространилась информация, что дядя Агдан осуждён за связи с Пукхан. Незаконная контрабандная торговля.

Лицо директора теряет всякую осмысленность. Затем ЮСон хмурится, но не очень искренне. Кажется, его это мало трогает.

– Ты говоришь, завтра Агдан награждают медалью? – ЮСон задумчиво барабанит пальцами по столу какую-то мелодию. ЁнЭ не распознала какую, но готова была поручиться, что-то из репертуара Агдан.

– Хорошо. Иди. Держи руку на пульсе. Будут новости, сразу ко мне.

«Все вокруг с ума сошли», – размышляет ЮСон, машинально доставая цилиндрик с таблетками. Подумав, засовывает обратно. «Военные сажают дядю Агдан и тут же награждают её саму. Что это значит? Дядя не так уж виноват? Дядя сам по себе, Агдан сама по себе? А-д-ж-ж-ж! Или Агдан на таком уровне, что её родственники могут пить кровь у младенцев, а ей ничего не будет?»