Парадоксы Зенона - [20]

Было и еще одно объяснение, которое помогло бы отгадать эту загадку, подумал я: возможно, скульптур вообще не существует, как не существует и писателя, и машинки с голубым огоньком, и рукописи о морском городе. Девушка могла все это выдумать. Мне сразу показалось подозрительным, что она способна пересказать историю, услышанную почти два года назад, да еще с мельчайшими подробностями, показалась странной ее охота к пересказу морских баек. Быть может, все, что она говорит, описано в ее же собственном романе, и теперь она ради развлечения рассказывает это мне как реальный случай. А может, она хранит историю в голове; я вспомнил, что в ее возрасте перед сном сочинял про себя длинные романы с продолжением, из которых не записал ни строчки и которые потом позабыл. Еще мне показалось подозрительным, что морская богиня, как и она, училась в Пражском университете. Не приписала ли она героине свои собственные мифы?

С другой стороны, о правдивости истории говорило то, что я действительно видел голубой свет в окошке напротив браникского пивоваренного завода. Само по себе это ничего не доказывало – девушка тоже могла видеть голубой свет из автобуса, и он послужил ей отправной точкой для развития фабулы. Правдоподобность ее рассказа подтверждало также наличие в нем профессора археологии: наверняка именно он руководил той самой экспедицией, о которой рассказывал мне археолог на набережной. Но и это не было убедительным доказательством. Я думал о том, как трудно найти реальность в городе, где большинство предметов и героев созданы из слов и где все сущее – лишь фантом. В тот момент мне казалось, что Прага немногим реальнее, чем морской город, и что скульптуры на фасадах домов над нашими головами такие же ирреальные, как и каменные фигуры, покоящиеся в земле посреди леса.

– Разгадку мы могли узнать только от писателя. Я пообещала профессору найти его и на другой же день отправилась в Браник. Но там я узнала, что склад пиломатериалов несколько месяцев назад был закрыт, а фирма, которой он принадлежал, разорилась. Земля и здания теперь имели другого хозяина, и из прежних работников тут никого не осталось. Я пыталась узнать что-нибудь об исчезнувшей фирме или найти кого-нибудь из сотрудников, но – как это часто бывает в таких случаях – фирма пропала бесследно. Я ходила по разным учреждениям, но мне показывали только уйму официальных бумаг, которые ссылались друг на друга. Мои долгие поиски окончились ничем – мне не удалось выяснить даже имя писателя. Профессор вспомнил, что я рассказывала ему о начале литературной деятельности незнакомца, и принялся искать его через Союз писателей и Институт чешской литературы, но тоже не преуспел. Тем временем раскопки скульптур в лесу приостановили: необходимо было укрепить склон, иначе земля могла сдвинуться, а камень – рухнуть. И посреди леса так и остались фрагменты загадочных морских скульптур.

– Я пытаюсь представить себе, как они выглядят.

– Однажды я их видела. На каникулах мы с друзьями путешествовали по Южной Чехии. Однажды утром мы вышли из Новой Быстрицы и целый день бродили по лесу у австрийской границы. Вечером лес расступился, и показалось несколько построек, над которыми между стволами деревьев высилась мощная четырехгранная башня – остатки средневекового замка. Во дворе деревенского домика мы нашли открытый ресторанчик. Когда мы сидели возле длинного стола, кто-то спросил у официанта, как называется замок, на башню которого мы смотрим. Он сказал, что это Ландштейн, и я тут же вспомнила – где-то недалеко должны быть лесные скульптуры. Я спросила о них официанта, и он, поставив пустые стаканы, которые держал в руках, на стол, указал поверх наших голов на лес. Он сказал, что скульптуры находятся в получасе ходьбы отсюда и что их легко найти, поскольку мимо них проходит специально обозначенная туристическая тропа. Я хотела увидеть скульптуры и стала уговаривать остальных немедленно отправиться в лес. Идти никому не хотелось, но когда я рассказала о тайне скульптур, то моим спутникам тоже стало интересно, и сразу после ужина мы углубились в лес. Стемнело быстро, и знаки на стволах нам приходилось искать при помощи карманных фонариков. В конусах света выныривали, чтобы тут же исчезнуть во тьме, деревья и огромные серые камни. А потом мы внезапно увидели скульптуры. На вершине холма, густо заросшего елями, лежал большой темный камень, напоминающий гигантскую черепаху, а под ним из земли выступали две фигуры. С одной стороны камень подпирала рукой женщина, по пояс погруженная в землю, с украшением на голове и фонарем из толстого мутного стекла в другой руке. Женщина смотрела вдаль; мне казалось, что этот взгляд она устремляет к далекому горизонту над морской гладью. С другой стороны под камнем была выкопана небольшая яма, которая очень напоминала нору какого-то животного; в ней виднелась лишь поднятая мускулистая рука, упершаяся ладонью в камень.

Мы разложили спальные мешки на маленькой лужайке под холмом. Кто-то придумал зажечь фонарь, который держала в руке каменная женщина. Мы открыли стеклянную дверцу и наполнили фонарь шишками и веточками, а потом положили внутрь зажженную бумагу и снова закрыли дверцу. Огонь горел долго. Мои друзья скоро уснули, а я все лежала, завернувшись в мешок, и смотрела на лесной маяк. От его беспокойного света тени деревьев и каменных глыб колебались. Я еще не спала, когда на дне фонаря остался только слой тлеющих угольков; они озаряли слабым красноватым светом одну половину лица скульптуры, а лес погрузился во тьму. Внезапно мне показалось, что за залитой красноватым светом частью лица простирается морская гладь, над которой виднеются верхние этажи домов, шум леса превратился в тихий голос спокойного моря; мне чудилось, что вот-вот из тьмы вынырнет луч света на носу корабля. В тот момент я была готова поверить, что город где-то посреди океана действительно существует и что кто-то по какой-то таинственной причине тайно перевез его ворота в славоницкие леса и закопал их здесь.