Парадоксы 1941 года - [4]

Итак, мнение сложилось, скептики тоже есть. Можно понять и причины, почему оно сложилось и стало затем доминирующим и стереотипным. Но как бы то ни было, это мнение имеет под собой солидные основания, его признало большинство. Поэтому вполне можно допустить и то, что большое превосходство советских танковых сил есть факт, пусть и парадоксальный. Но насколько он все-таки соответствует другим фактам? И сразу же за этим возникают другие вопросы почти риторического характера, вопросы, на которые нет логичного ответа.

Во-первых, опять-таки почему же тогда немцы напали на нашу страну? И даже не просто напали, а совершили массированное вторжение по всему фронту протяженностью в несколько тысяч километров. То есть начали полномасштабную тотальную войну до победного конца, поставив свою судьбу на карту истории. Неужели они были такими дураками, ведь танки, как ни крути, были в то время основной ударной силой сухопутных войск? Причем именно сухопутные войска должны были нести всю основную тяжесть войны. А если так, то как эти, с позволения сказать, неразумные вояки годом ранее легко разгромили совокупные сухопутные силы Франции, Великобритании и ряда других западных стран, не говоря уже о легко битой ими ранее Польше? А ведь Франция и Великобритания были тогда крупнейшими державами, колониальными империями. Да и нашу армию, кстати, в начале войны немцы побеждали почти с тем же успехом. Так все-таки, значит, их военное планирование было вполне состоятельным, а разведка работала неплохо.

Во-вторых, как это у немцев было в несколько раз меньше танков, если промышленность Третьего рейха, объединившего под своей фактической властью почти всю зарубежную Европу, была гораздо мощнее советской? Это подтверждает большинство показателей промышленного производства в предвоенные годы, в частности стали, угля, электроэнергии, алюминия, машин, станков и приборов. Например, в 1940 году стали в Германии (с учетом Австрии) в общей сложности было произведено 20 млн тонн, а в СССР – 18,3 млн тонн, электроэнергии – соответственно 52 и 48,3 млрд кВт/ч, автомашин – 333 тыс. и 145 тыс. А если учесть производство европейских союзников Германии, а также оккупированных ею и зависимых от нее стран, то их преимущество по большинству видов продукции возрастает до 2—3-кратного [8]. Немецкие фирмы к тому моменту давно уже были лидерами в мировом машиностроении, производстве приборов и радиотехнической продукции, в то время как в СССР крупные машиностроительные предприятия только стали создаваться. Достаточно лишь назвать такие всемирно известные фирмы Германии, как «Крупп», «Хеншель», «Сименс», «Роберт Бош», «Карл Цейсс», «Браун», «Лейка» («Эрнст Ляйтц»), «Даймлер-Бенц», «Опель», «Ауди» («Хорх», «Вандерер» и др.), «Майбах», БМВ, МАН, «Магирус-Дойтц» («Клекнер-Дойтц-Магирус»), «Фокке-Вульф», «Юнкерс», «Хейнкель», «Дорнье», которые в первые десятилетия ХХ века прославились своими автомашинами, самолетами, тракторами, оптическими, радиотехническими и иными приборами и устройствами. А вот наши гиганты индустрии, включая знаменитые ЗИС, ГАЗ, ХТЗ, СТЗ, ЧТЗ, Кировский завод («Красный путиловец»), «Красное Сормово», Уралмаш, авиационные заводы в Москве, Горьком, Воронеже, Новосибирске, Казани, Таганроге и т. д., появились лишь в 30-е годы, то есть незадолго до начала войны, и были, как ни крути, в роли догоняющих.

В-третьих, как это у Германии и ее сателлитов было гораздо меньше танков, если их войска, осуществлявшие вторжение, по численности личного состава почти в два раза превосходили войска прикрытия западной границы СССР? [9] И даже сомневающиеся в этом историки (если не считать, конечно, отдельных маргиналов-антисоветчиков) и то признают большое численное превосходство немецко-фашистских войск над советскими. Да и невозможно сильно ошибиться в подсчете численности личного состава. Так неужели немцы бросили на наши танки, извините за выражение, голую пехоту? А ведь количество боевой техники сторон в войне, как правило, пропорционально численности их личного состава. Да еще если учесть, что Германия была в целом более технически и промышленно развитой державой.

В-четвертых, как это у немцев были хуже танки, если Германия еще с конца ХIХ века была мировым лидером научно-технического и индустриально-технологического прогресса?! Поспорить в научно-технических, опытно-конструкторских и технологических приоритетах с Германией, тем более вкупе с Австрией (Австро-Венгрией), в предшествующий войне период могли только США, Великобритания и Франция. Да и то, наверное, если взять их всех вместе. К примеру, в период с начала века и до 1939 года нобелевских лауреатов по физике и химии Германия и Австрия дали приблизительно столько же, сколько перечисленные страны, вместе взятые, даже чуть больше, взяв почти половину всех этих наград, а Россия и СССР – ни одного. Причем при всей несомненной пристрастности Нобелевского комитета большинство его лауреатов первой трети ХХ века были действительно выдающимися учеными. Нет, конечно, автор восхищен трудовым подвигом советского народа в годы первых пятилеток, признает заслуги сталинского руководства в организации и развитии индустриализации и культурной революции в СССР, высоко оценивает талант отечественных конструкторов и изобретателей. Однако чудес все-таки не бывает, и техническое отставание от Германии, которое складывалось веками, за 10–15 лет не преодолеешь, какие трудовые и научные подвиги ни совершай. Да и немцы ведь тоже в это время не сидели сложа руки.