Министерский гость откланялся и укатил на своей «Волге». Директор тоже заторопился домой. А Прокофьева и Власа Константиныча главный инженер утянул к себе в кабинет.
— М-да, неожиданно как-то все получилось, — он сел на край письменного стола и размял сигарету, — ловко. Но Влас Константиныч-то хорош…
— А что я мог сделать? Вы же тогда запрети…
— Знаю, знаю, были на меня обижены, затирают, мол, не признают, ну, да ладно, не в этом дело. Скажите-ка лучше, почему вы для маскировки основной идеи выбрали именно вечный двигатель? Более нелепой шутки трудно придумать.
— Тут вы как раз неправы, — вмешался в разговор Прокофьев. — Эту идею предложил я. С точки зрения научной организации труда вечный двигатель имеет множество достоинств. Особенно для изобретателя. Что ему нужно? Прежде всего, чтобы никто не дергал, не бросал с места на место, не торопил, не назначал жестких сроков. Согласны? Так ведь самый закоренелый плановик понимает, что над вечным двигателем можно работать вечно. Гарантируется вечный моральный кредит, так сказать. Ну, и материальный соответственно. Конечно, весьма небольшой, но тут и нужно-то было всего ничего. А главное, никто не требует графиков, планов, обоснований, всякой отчетности, на которую любой изобретатель, даже получив собственное КБ, тратит почти все свободное время. Никаких фондов и калькуляций… «Петя, выточи втулку» — и дело с концом. Никто не откажет. В общем, мы в институте прикинули, что такой вот окольный путь в этом конкретном случае гораздо короче прямого. Парадокс? Ну, в затем подобрали Власу Константинычу описательный труд по истории вечных двигателей, для бутафории, конечно…
— Интереснейшая книга, Андрей Макарович. Между прочим, я оттуда свою модельку почерпнул.
— Ту, что в цеху Потехину демонстрировали?
— Ту самую. Все удивляются до сих пор — ни проводов, ни моторчиков, а диск знай себе кружится. Чудо! А сделано просто. На диске полупроводниковые пластинки. Их магнитные свойства зависят от яркости освещения. Подставка тоже магнит. Он притягивает к себе только освещенную, вроде как бы намагниченную пластинку, например, со стороны окна — и диск поворачивается. Потом под световой луч попадает новая пластинка, и так одна за другой. Вот диск и вертится, как волчок.
— Ничего не скажешь, остроумно придумано, — главный инженер покачал головой. А потом тяжело вздохнул. — Мне ведь тоже кое-что внедрить надо. Но вот насчет вечного двигателя… — Он развел руками и повернулся к Прокофьеву. — Мне как-то неудобно… Какого-нибудь другого способа внедрять новую технику нет?
