Старый торговец откинулся на спинку сиденья и, отвернувшись к тонированному стеклу, посмотрел на карету скорой помощи, которая, завывая сиренами, стремительно промчалась мимо.
— Для таких, как Када, важен не столько объект поиска, сколько сам поиск. Узнай он правду о «De forma mundi» — тотчас бы начал охотиться за новой химерой. Это ничего бы не изменило.
Валентина озадаченно потерла лоб.
— И все равно, я никак не могу понять, зачем вам понадобилось тратить кучу денег на этот палимпсест, если вы знали, что он не представляет никакого интереса.
— Когда Сорель предложил свой план, я ничего не сказал ему об этой книжице. Он искренне верил, что трактат находится в Кодексе Марии Жервекс. Впрочем, до самого трактата ему не было никакого дела. Рукопись являлась для него той наживкой, на которую должен был клюнуть Зерка. В то время ирония ситуации показалась мне весьма забавной, сейчас же я крайне сожалею, что позволил себе эту небольшую шутку. Сорель потерял контроль над ситуацией и поплатился за это своей жизнью, но сколько людей погибло вместе с ним… Я бы никогда не ввязался в эту авантюру, если бы знал, каковы будут ее последствия.
Впервые с начала их разговора Валентина прочитала во взгляде старика искреннюю печаль.
Она вернула книжечку на прежнее место и протянула футляр Штерну.
— Я не могу взять ваш подарок.
Штерн даже не пошевелился.
— Вазалис — это символ, Валентина. Восхитительный символ интеллектуальной свободы. Если кто и достоин им обладать, то это вы.
«Мерседес» подъехал к мастерской Валентины.
— Кстати… — проговорил Штерн, когда машина остановилась у тротуара. — Вашего бывшего коллегу вчера выставили из Лувра. Я хотел, чтобы вы первой узнали эту новость. Я попытался использовать свои связи для того, чтобы вас восстановили в должности, но это оказалось невозможно. Дирекция не пожелала воскрешать скандал. Мне очень жаль.
— Благодарю. Вы не обязаны были это делать.
— Попробовать стоило. И насчет работы в Фонде… Каким будет ваш ответ?
— Пока что не знаю. Я должна хорошенько все обдумать.
— Не торопитесь. Мой номер вам известен.
Он положил руку на плечо водителя.
— Жак, будьте любезны…
Водитель покинул свое место и распахнул заднюю дверцу.
— ФБР. Отдел по подделкам и хищениям предметов искусства, — промолвил Штерн, когда Валентина уже начала выбираться из машины.
Она замерла — одна нога на тротуаре, другая — все еще внутри автомобиля.
— Простите?
— Сорель был их представителем в Европе. Предполагалось, что вы не должны это знать. Как видите, я от вас ничего не скрываю. Надеюсь, вы примете сей факт во внимание, когда будете размышлять над моим предложением.
Валентина кивнула, вышла из лимузина и захлопнула дверцу. Водитель тотчас же газанул.
Прижимая палисандровый футляр к груди, Валентина смотрела вслед удалявшемуся «мерседесу» до тех пор, пока тот не скрылся из виду. Она еще не знала, каким будет решение, но уже при одной лишь мысли о том, что у нее наконец-то появился выбор, сердце наполнялось радостью.
