Парадокс Андропова. «Был порядок!» - [18]

Андропов предупреждал Москву об углублении политического кризиса, непринятии партийным руководством активных мер к стабилизации обстановки в стране, что только способствует углублению кризиса.

Например, сменивший в июле Ракоши на посту генерального секретаря ВПТ мало известный в партии, бывший ранее министром госбезопасности Эрне Герё, в августе месяце… отбыл на полтора месяца в отпуск в Крым.

Андропов, в отличие от московских руководителей, не питал иллюзий в отношении авантюриста Имре Надя, ранее, до 1950 г., занимавшего ряд министерских постов в правительстве Венгрии, а ныне опять рвавшегося к власти.

В отличие от Андропова Москва знала, что многие годы проживший в СССР Имре Надь был секретным агентом НКВД под псевдонимом «Володя», а поэтому воспринимала его как весьма подходящую кандидатуру для переговоров и возможных компромиссов.

Информация посла явно не стыковалась в центре: Андропов летом предупреждал об ухудшении ситуации, спецсообщения же представителей КГБ в Будапеште подчеркивали, что дестабилизирующие процессы носят поверхностный характер, а главное, контролируются руководством страны[40].

В июле первый заместитель министра иностранных дел Андрей Андреевич Громыко[41] в разговоре с Андроповым по ВЧ-связи обронил многозначительную фразу:

– Здесь, в Москве, создается впечатление, что вы слишком много пишете.

Это был прямой намек на предстоящую отставку, а столь плачевное возвращение из первой загранкомандировки не сулило послу явно ничего хорошего.

Однако, как показали последующие события и что самым непосредственным образом сказалось на судьбе героя нашего повествования, направлявшаяся Андроповым в Москву информация была объективной, обоснованной и упреждавшей о возможном дальнейшем негативном развитии событий, хотя и осталась «непонятой» в призванных принимать соответствующие политические решения инстанциях.

Следует, однако, при этом добавить, что ЦК КПСС и МИДу приходилось в это время одновременно решать аналогичные проблемы в Польше, а также пытаться влиять на развитие египетско-израильского конфликта, в связи с чем внимание к тревожным донесениям советского посла из Венгрии было ослаблено.

В августе, прибыв в Москву для консультаций, Андропов с удивлением узнает, что, по мнению МИДа, после смены М. Ракоши и возвращения в «большую политику» И. Надя в развитии обстановки в Венгрии не наблюдается отрицательной динамики, что кризис, по крайней мере, не расширяется и что руководство ВПТ в принципе контролирует ситуацию.

Эта оценка соответствовала выработанной в Москве линии на отношения с венгерским руководством, особенно возлагавшимся надеждам на авторитет и благоразумие И. Надя.

Когда в начале сентября Н. С. Хрущев обсуждал ситуацию в Венгрии с отдыхающим в Крыму Э. Герё, тот бросил:

– Ваш посол нервничает!

После этого семья Андропова в прямом смысле начинает паковать чемоданы, прекрасно понимая, что отзыв посла не заставит себя долго ждать. Однако сам Э. Герё, узнав об этом решении Москвы, немедленно связался по прямой связи с Н. С. Хрущевым и попросил его «ввиду сложности обстановки в стране оставить товарища Андропова в Будапеште».

Что свидетельствует о глубочайшем уважении Юрия Владимировича венгерским руководством.

Хотя еще 6 октября посол предупреждал Москву, что если и далее позволить событиям идти на самотек, то «вопросы социализма в Венгрии будут решаться на улицах».

В рукописи книги о своем отце Игорь Юрьевич Андропов отмечал, что «к удивлению нынешних исследователей, резидентура КГБ в Будапеште по-прежнему посылала в Москву «убаюкивающие» депеши[42].

А в Москве c 20 октября начались непрерывные заседания Президиума ЦК, рассматривавшего ситуацию в Польше и Венгрии.

Политическим «эмиссаром» Москвы в Варшаву направляется один из старейших членов Президиума ЦК КПСС Анастас Иванович Микоян[43], а успешное завершение его миссии в этой стране породило надежду на столь же благоприятный исход и в Будапеште.

Особенно стремительное развитие событий началось с демонстрации 23 октября на центральной улице Будапешта Сталин ут, участие в которой приняли до 200 тысяч жителей столицы и других городов Венгрии.

Еще утром 23 октября распоряжением посла Ю. В. Андропова, во избежание инцидентов и провокаций, всем советским гражданам было запрещено появляться на улицах и приближаться к демонстрантам.

Всем, кроме небольшой группы сотрудников посольства, владевших венгерским языком, которым было специально поручено наблюдать за ходом демонстраций и информировать посольство о развитии событий в городе.

И в этом смелом решении было скрыто стремление посла Советского Союза Ю. В. Андропова получить многочисленные, не связанные между собой впечатления непосредственных очевидцев событий для подготовки обзорно-аналитических сообщений в инстанции. Что, и по прошествии многих лет, может оцениваться исключительно как стремление предоставлять объективную информацию о происходящих событиях, пусть и крайне напряженных и драматических.

Работники военного атташата, а также третьи секретари посольства В. А. Крючков и В. А. Черников, В. Н. Казимиров провели немало напряженных часов в рядах крайне возбужденных демонстрантов, чьи антисоветские и антиправительственные настроения постоянно искусно подогревались ораторами.