Парад всемирных выставок - [3]

собрали за девять месяцев. Металлический каркас дворца был одет 81 тыс. м² листового стекла, которое совсем незадолго до этого научились производить в газовой регенеративной печи братьев В, и Ф. Сименс. С открытием возможности получения листов длиной до двух метров резко изменилась роль стекла в строительстве.

Современники считали Хрустальный дворец чудом ниже мерного искусства. Сочетание стекла и металла в стиль больших объемах открыло новую эру в сооружении крупных зданий. Хрустальный дворец не только стал служить образцом выставочного здания, но, как писал русский     искусствовед В. В. Стасов, «вместе с первой Всемирной выставкой оказалась вдруг новая архитектура, небывалая, невиданная». Английскому историку и философу Т. Карлейлю тоже нравился Хрустальный дворец, превосходивший по красоте, как он считал, все здания, которые он видел или о которых читал,   за исключением описанных в арабских сказках. Дворец, писал химик-технолог из Казани М. Я. Киттары, «лучшее произведение, выставленное англичанами на Всемирной выставке». Этот дворец послужил Ф. М. Достоевскому символом буржуазности в «Братьях Карамазовых». Н. Г. Чернышевский в романе «Что делать?», говоря об архитектуре будущего, писал, что «теперь нет такой, но уже есть один намек на нее — дворец, который стоит на Сайденгемском холме: чугун и стекло, чугун и стекло — и только». Он имел в виду   Хрустальный дворец, перенесенный после выставки в Сайденгемский парк (дворец сгорел в 1936 г.).

О посещении выставки сохранилось свидетельство другого нашего соотечественника — А. И. Кошелева. Патриот, один из лидеров славянофилов, известный публицист, Александр Иванович свои путевые записки начинает торжественно:

«Всю зиму тешил я себя надеждами ехать на Всемирную выставку: мысль пригласить все народы на мирное состязание по делу промышленности; рассказы о небывалом здании, долженствующем вместить в себя произведения почти всего просвещенного света и слухи о чудесах, изготовляемых почти повсеместно для этого чрезвычайного сборища, — все это родило во мне сильнейшее желание быть свидетелем этого мирового события».

Автор записок посещал столицу Англии 20 лет назад, но теперь он ничего не узнавал. Железная дорога проложена по городу выше дымовых труб. Все огромно! Все массивно? «Словно устроено все для вечности», — кажется нашему путешественнику. Столица Англии имеет «невероятное народонаселение — по последнему исчислению до 2 300 000 жителей», — замечает он. Добавим: став уже в XVIII столетии первым городом мира по населению, Лондон удерживал это место до начала XX в., когда с ним начал соперничать Нью-Йорк.

Наружный вид Хрустального дворца поразил и Александра Ивановича: «Бывали огромные здания, но это превзошло все доселе известное не только размерами, но простотою и многообразием линий и материалов».

Посредине главного прохода размещались скульптуры и другие «изящные» предметы. Дворец очень напоминал оранжерею, тем более что внутри остались расти два больших вяза, рубить которые парламент запретил. Чудесные вековые деревья, стеклянный фонтан, бьющий свежей водой, огромные толпы медленно движущихся нарядных людей — картина действительно впечатляющая.

Кошелев взглянул на «царя» выставки — знаменитый бриллиант Кохинор массой в 186 карат и величиной с голубиное яйцо, на самую большую королевскую лилию Виктория-Регия. Внимание посетителей обращала на себя пшеница, выращенная из зерен, найденных в древнеегипетских гробницах. Тут же и гуттаперча — вещество, из которого американцы делали чуть ли не все, даже мебель и посуду.

Однако самыми интересными экспонатами считались машины, ибо начинался их век, и люди дивились на выставке их многочисленным образцам, особенно огромной паровой машине для океанских судов. Экспонировался 4-цилиндровый пресс, который создавал давление до 2500 т.

Главной целью своего путешествия Кошелев ставил изучение английского земледелия, куда все больше проникали машины. «Одна из самых разительных вещей на этой выставке, — писал он, — есть значительное приспособление паровой силы к земледелию. Не менее 16 подвижных паровых машин стояли в этом отделении; не говорю о неподвижных машинах, приводящих в движение разные механизмы».

Важнейшими экспонатами сельскохозяйственных машин признавались жатвенные машины американцев Мак-Кормика, Гусселя и Гарриета. Принцип действия машин был одинаков: ножницы приводились в движение колесом через шестерни при боковом ходе лошадей (по сжатому полю). В Англии в 1851 г. механическая жатка работала впервые лишь для опыта, а в Америке она уже была в большом употреблении: Мак-Кормик выпустил в 1848 г. 500, в 1849 г. — 1500, в 1850 г.— 1600 машин. Правда, косилка Мак-Кормика, удостоенная на выставке медали, была уже известна в России.

На выставке шло состязание экспонатов Англии и ее бывшей колонии — Северо-Американских Соединенных Штатов. Американские плуги в публичном соревновании одержали победу над английскими. В особом павильоне были представлены фабричные изделия из каучука американского изобретателя Чарльза Гудийра, открывшего вулканизацию резины. Американцы показали и другие новинки: швейную машину «Зингер», автоматический пистолет Кольта.