Парад планет - [117]

— Мартоха! — крикнул он с порога так радостно, словно жар-птицу поймал. — Письмо от академика Ионы Исаевича Короглы!

У Мартохи от удивления и шитье из рук выпало, лицо ее стало белее снега, потому что от этого академика вечно жди какой-нибудь напасти.

Может, Иона собирался послать по обыкновению свое письмо в правление колхоза, да перепутал?..

— У Ионы такая память, что не перепутает! — звенел, будто серебряная труба, голос старшего куда пошлют. Хома достал из большого конверта письмо и торжественно прочел: — «Дорогой и уважаемый Хома Хомович, здравствуйте!»

— Дорогой и уважаемый Хома Хомович… — испуганно повторила Мартоха, которая этого академика боялась уже, как бешеного пса. — Обращается так, будто не к добру…

В этот зимний вечер они читали и перечитывали письмо от золотоглазого Короглы, которого Хома с Мартохой между собой называли просто Ионой. В первых строках своего послания передавая искренние поздравления от коллег-шефов, маститых Мастодонтова-Рапальского и Козака-Мамарыго, знаменитый тюрколог в льстивой форме извещал грибка-боровичка, что уже, видно, он не приедет в Яблоневку, чтобы лечить синдром Хойзингера. Дело в том, что в тот памятный летний вечер Иону Исаевича до глубины души потрясло, как просто и эффективно старший куда пошлют в дерезе за курятником с помощью обыкновенной цыганской иголки вылечил большой отряд академиков. Доказав чудодейственность народной рефлексотерапии, старший куда пошлют мимоходом пробудил в нем, Ионе Исаевиче Короглы, дерзновенную мечту о том, чтобы избавиться от своего треклятого синдрома Хойзингера.

А поскольку ехать в Яблоневку к грибку-боровичку не позволяла ему гипертрофированная гордыня, он сам занялся изучением иглотерапии, добившись в этом значительных успехов. И если Хома лечил и лечит академическую или колхозную публику лишь цыганской иголкой, то Иона Исаевич пошел дальше, расширив свой инструментарий. Например, излечивая радикулит, весьма распространенный в ученом мире, он нагретым металлическим стержнем прижигает коллегам часть уха. Также весьма распространенную в ученом мире головную боль Иона Исаевич излечивает по методу диких бразильских племен, крохотными стрелами колет коллегам пятки — будь это во время международного симпозиума или на защите докторской диссертации. Беря пример с эскимосов, Иона Исаевич успешно практикует даже с помощью заостренных камешков, покалывая этими камешками и уши, и пятки, и другие части тела, в которых есть так называемые активные точки. Гай-гай, он стал видным магом акупунктуры, то есть иглоукалывания, он знает около семисот точек на человеческом теле, в совершенстве изучил все каналы, которыми эти точки связаны, он разгадал механизм действия точек стабилизирующих, тонизирующих, успокаивающих, точек-сигнализаторов. Теперь Иона Исаевич осваивает электропунктуру, то есть лечение с помощью электрического тока. А еще собирается использовать кибернетику. Заставить работать лазерный луч!

«Синдром Хойзингера у меня сразу прошел, будто его не было, как только я увлекся самолечением с помощью иглоукалывания, — хвастался Иона Исаевич Короглы. — Исчезло желание есть землю, которое преследовало меня с детства, не испытываю циркулярной депрессии, забыл о припадках психопатии, как рукой сняло шизофрению. И все благодаря Вам, Хома Хомович, великий иглотерапевт из Яблоневки, благодаря акупунктуре, перенятой у вас».

Дальше под большим секретом золотоглазый академик Иона Исаевич Короглы признавался, что, учась смелому мышлению у грибка-боровичка во имя возросших запросов научно-технической революции, он мечтает о широком использовании иглоукалывания в сельском хозяйстве. Да-да, пылко доказывал выдающийся тюрколог нашей современности, и акупунктура, и электропунктура, и психотерапия, и гипноз в животноводстве могут принести большой народнохозяйственный эффект. Смело экспериментируя в пригородном совхозе, он нашел активные точки у группы коров, которые давали низкие надои, продолжительное время иглоукалывал их — и теперь эта группа коров дает самые высокие надои молока во всем совхозе!

Избавившись от синдрома Хойзингера, золотоглазый академик Иона Исаевич Короглы пообещал полностью отдаться лишь тюркологии и иглотерапии, за которой он видел великое будущее, дал слово больше не затевать никаких склок и в письмах в правление колхоза «Барвинок» не только не сомневаться в конгениальности старшего куда пошлют, а, наоборот, неустанно доказывать его исключительность.

В конце письма Иона Исаевич Короглы писал про газель из парижской рукописи Дивана, которая принадлежит несравненному Бабуру, восхищаясь последним бейтом: «Как бы ни было тебе тяжело, не говори людям про свою боль, потому что твой плач, о Бабур, для людей — смех». Он признавал, что хотя Хома и не занимался всю свою жизнь тюркологией, но тогда, в коровнике, он таки квалифицированно проанализировал эту жемчужину арабской поэзии, потому что, судя по всему, с молоком матери впитал он тонкое понимание поэтического размера муджтасс-и мусамман-и махбун-и махзуф-и макту, а также исключительное понимание бинарной символической классификации в древних памятниках рунической письменности и дуалистической мифологии.