Парад нескромных декольте - [59]

– Ну а чо, молодец! – воскликнул Жора. – Я вон тоже рано горбатиться стал!

– Тоже, что ль, на дорогах грабил? – икнула Клавдия.

– Не, не грабил, конечно, но копейку зарабатывал.

– А этот грабит! – со слезами выкрикнула Наталья. – И ведь сколько раз ему говорила – не смей, сама под суд отдам! А он мне: а жить, мол, на что? Если я, говорил, попадусь, родичам волей– неволей придется раскошелиться. Ну а теперь-то родичей нет, и Лизочка беременная, а он все равно грабит. Кому раскошеливаться придется?

– А и не надо кошелиться! Пусть в тюрьму сядет! – решительно рубанул ладошкой Акакий.

– Ага! А кто семью кормить станет? Лизочке жизнь загубил, а теперь сядет? И ведь хотел на Север, на заработки, а сам опять по преступной дорожке… – мелко всхлипывала Наталья. – Я даже думаю иногда, не он ли нас с Ольгой траванул?

– Но ведь… вы же говорили, что вас отравил какой-то Ольгин кавалер, – оторопела Клавдия.

– Кому? Когда это я вам говорила? – выпучилась Наталья.

– Вы не нам, вы… нашему сотруднику говорили, – нашлась Клавдия.

– А-а-а, это вы про больницу… А я и не знала, что вы сотрудники. Верно, ему говорила. Так ведь отрава, это ж такое дело… Вадик мог просто чашки ядом намазать, а тот Ольгин ухажер чаю туда налил да подал. Кстати, Вадик в тот день приходил к матери. А зачем, так и не сказал. Помню, Ольга при встрече мне тогда сказала: «Вадик опять забегал, все настроение испортил». Я спросила, чего он хотел, а она ответила: «Кто его знает, покрутился да убежал. Он же мне теперь ничего не говорит!» Я сначала этому значения не придала, даже милиции говорить не стала, а теперь вот подумала. И так я за свою Лизу боюсь… А она… Она ж у него на крючке, точно вам говорю. Я и в больнице долго не задержалась. Разве можно лежать-прохлаждаться, когда такое творится! Приехала домой и сразу к дочери. Она мне про вас и рассказала. Говорила, что вы бурно Вадиком заинтересовались, даже телефон свой оставили, а она, дескать, все равно вам звонить не собирается. Отругала я ее: «Разве ж можно закон нарушать? Вадик ступил на скользкую дорожку, и ты туда же? Хочешь всю жизнь в тюрьму с сухарями бегать?» В общем, серьезно с ней побеседовала. И телефончик ваш переписала. Хотела сама позвонить, когда он объявится, а она… Она сама куда-то делась. С ним, наверное, сбежала. А если нет?

Наталья всплакнула.

– Да ну что вы, в самом деле… – бросился неуклюже прижимать ее к своей груди Жора.

Она прижиматься не хотела, но напарник Клавдии этого даже не чувствовал, по-другому жалеть Жора не умел.

– От… отпустите, вы мне шею помяли… – кряхтела несчастная. – Я у вас помощи хотела попросить – найдите мне дочь. Этот бандит опять население грабить собирается, а она ему в рот смотрит. Ох, утянет он ее в болото! А ведь у нее скоро ребеночек родится…

– Хорошо, мы вам ее найдем. Когда привести? – посмотрел на часы Акакий.

– Я думаю, как только найдем, так и приведем, правда же? – ласково улыбнулась Клавдия, толкая Акакия пониже спины. – Вы только скажите, адреса ее подруг, друзей у вас есть?

– Да нет же! Иначе я бы уже и сама отыскала! В том-то и дело! – снова принялась рыдать Наталья.

– Ладно, попробуем так, без адресов. Но уж и вы, если вдруг дочь объявится, позвоните нам. Договорились?

Конечно, они договорились. Команда сыщиков поспешила на улицу.

– Ну, соколы мои, какие у вас идеи? – сосредоточенно хмурилась Клавдия.

Сокол Кака нарезал круги вокруг супруги, и идеи у него были весьма дохленькие.

– Я предлагаю просто ходить по городу и внима-а-ательно по сторонам смотреть. Она же где-то ходит!

– А я на машине могу ездить и смотреть, – проявил чудеса сообразительности Жора.

– Понятно, идей нет, – вздохнула Клавдия.

– Нет, ну еще можно наклеить ночью осторожненько на милицейский стенд «Кого разыскивает милиция» фотографии Вадика и Лизы, – снова подарил чудную мысль Акакий.

– Правильно. Только ты сначала проверь, может, там уже висят эти фотографии. Нет, тут надо что-то… Слушайте, а какой адрес у Натальи? – вдруг насторожилась Клавдия.

Акакий немедленно обежал вокруг дома и, задыхаясь, сообщил:

– Улица Водолазов, восемь. А квартира была семьдесят первая.

– Вот и славно. Отсюда и пойдем плясать! – неизвестно чему обрадовалась Клавдия и полезла в машину.

Что за пляски она собралась устраивать, Клавдия никому не сказала.

– Жора, ты завтра обязан принести мне бутылку дорогого коньяка и коробочку приятных конфет, – проговорила она, уже выходя из машины возле дома.

– А мне можно бутылочку водки, – мгновенно сориентировался Акакий Игоревич. – Только чтобы как слеза, и…

– Нечего деньги зря тратить! Своих слез в бутылочку накапаешь! – сверкнула на него глазами Клавдия. – Мне для дела надо! Жора, только чтобы утром. А теперь всем отдыхать!

С отдыхом опять ничего не получилось. Едва Клавдия открыла дверь квартиры, навстречу ей выскочил Тимка со странно грязно-белыми лапами. Чем-то грязно-белым была измазана и его роскошная шерсть. Кота, видимо, такое украшение изрядно беспокоило, потому что он беспрестанно облизывался, орал и лез на руки.

– Кака! Что это с Тимкой? – испугалась хозяйка.

Акакий Игоревич испугался еще больше. Он принялся бегать в обуви по чистым коврам, падать на колени и заглядывать коту в морду – брать на руки любимца он остерегался.