Парад-алле - [12]

* * *

А наутро ко мне в палатку явился Ермолов. О его приходе я, само собой, знал заранее. Даже в утреннем станционном гомоне его тяжелые шаги были слышны издалека. Подойдя к пологу, Ермолов вежливо кашлянул и позвал меня по имени. Он был единственным, кто обращался ко мне, не используя прозвища, прилипшего ко мне двадцать лет назад.

– Эдуард.

Тон Ермолова не оставлял надежд на то, что он пришел просто пожелать мне доброго утра.

– Что?

– Нас вызывает Николай Степанович. Лично.

Отлично. Просто здорово. Ничто так не бодрит с утра, как новость о том, что тебя вызывает начальство.

Расстегнув полог палатки, я впустил Ермолова внутрь. Не из вежливости, просто нечего ему торчать там, у всех на виду.

Гость вошел, и, едва взглянув в его широкое и грубо вылепленное лицо, я понял, что вчерашнее предчувствие меня не подвело. Что-то произошло. Ермолов стоял нахмурившись и мерил все вокруг озабоченным взглядом. Вообще весь его вид был мрачнее обычного.

– Что случилось-то? – спросил я, не особо надеясь на внятный ответ.

Во-первых, Ермолов – это, по-моему, самый косноязычный человек, какие только существуют в природе. Во-вторых, если комендант вызывает меня лично ни свет ни заря, дело явно пахнет керосином.

Не дождавшись меня, мой ранний гость вышел из палатки. Быстро одевшись, я выбрался на платформу вслед за ним.

На станции шла обычная суетливая жизнь. Мимо меня промелькнул какой-то мужчина с чайником, полным кипятка. Работники фермы расходились по домам после ночной смены. По обрывкам их разговоров я понял, что несколько грядок с огурцами поразила странная гниль, и как ее вывести – неясно.

Вот только этого нам не хватало.

Пройдя под станционным баром, построенным прямо над платформой и видом напоминающим развалины старой крепости, мы свернули в служебный коридор. И там наткнулись на Романа и Зарю. Они стояли у кабинета коменданта и, видимо, ждали нас. Заря недовольно цыкнула, но от комментариев воздержалась.

Я насторожился еще больше. То, что кроме меня и Ермолова, сюда пожаловали глава внешнего патруля и заместитель командира службы безопасности, сулило неприятные новости.

Войдя в кабинет, мы застали коменданта хмуро разглядывающим большую карту метро на стене. Николай Степанович взглянул на нас и затушил недокуренную самокрутку в пепельнице.

Рассохшийся стул подо мной тонко скрипнул, а взгляд привлекла та самая карта на стене. Схема подземки на ней была вся покрыта пометками, предупреждающими знаками и даже короткими пояснениями. Свет от настольной лампы падал на карту так, что в полумраке оставались две станции Ленинской линии: «Студенческая» и «Площадь Маркса». Я невольно усмехнулся, ведь как раз эти станции были нам недоступны. Метромост обрушился в Обь еще в самом начале, а он был единственным средством сообщения с левым берегом.

– У нас ЧП, – начал Николай, глядя на нас водянистыми глазами.

Заря поджала губы – ей так и хотелось фыркнуть, как она делала всякий раз, когда услышанные слова ей не нравились. Но уважение к руководству заставляло ее держать себя в руках.

– Отряд сталкеров, который мы снарядили для исследования берега реки, уже двое суток не выходит на связь.

– Зачем нам исследовать берег? – Ермолов удивленно вскинул брови.

Николай ответил, что отряд искал способ перебраться на ту сторону.

– И узнать, есть ли люди на двух отрезанных от Большого метро станциях, – добавил он.

Я внимательно вгляделся в него. Узнать, есть ли там люди? А почему их судьба не беспокоила вас, товарищ комендант, все те годы, что вы на посту? Почему именно сейчас вы решили выяснить это? Вы рассчитываете, что мы проглотим эту чушь?

– У них был при себе груз? – подала голос Заря.

– Нет, ничего важного.

Николай ответил на вопрос слишком быстро, чтобы можно было ему поверить. Если у группы не было при себе ничего особо ценного для станции в целом или для коменданта лично, то черта с два нас бы отправили их искать. Просто записали бы пропавших в покойники.

Роман, как и я, пристально смотрел на сидящего за столом главу станции. Тоже что-то такое понял?

– Как давно они вышли отсюда? – уточнил я.

– Четыре дня назад, – Николай Степанович встал со своего места за столом и зашагал по кабинету из угла в угол.

И этим он окончательно выдал себя.

Врет…

У сталкеров было что-то важное. Какой-то груз или информация.

– И у них при себе не было ничего ценного? – я притворился, что просто решил внести окончательную ясность в вопрос. – Аппаратуры, скажем? Лекарств?

Комендант вздрогнул и быстро глянул на меня. Понял, что я намекаю на его ночную беседу с Доктором.

– Или, скажем, каких-нибудь чертежей или схем?

– Нет, ничего. Но мы все равно должны найти этих людей, – ответил глава станции. – И вам четверым следует выступить как можно скорее.

А к чему такая спешка, товарищ комендант? Почему вы так не рвались снаряжать группу на поиски пропавшей в туннеле дрезины? Вернее, сама дрезина-то нашлась, а вот пассажиры, простые, мирные жители с «Маршальской», исчезли прямо в перегоне, будто их и не было. Почему было не поискать их?

Пока Николай обрисовывал нам план действий, я то и дело бросал на него быстрые взгляды. Не смотрит на меня. И вообще ни на кого.