Пара монарха - [14]

— Если ты остановишься, я убью тебя, — кричу, выгибая спину.

— Ты такая требовательная, — говорит он по-английски. — Я трахну тебя так глубоко, что мой член коснется твоего чрева и примет все моё семя.

Это отправляет меня за грань. Оргазм вырывается из меня, и мои глаза закатываются, когда спазм за спазмом накатывают волнами. Продолжающиеся толчки продлевают удовольствие ещё сильнее, чем раньше, и в тот момент, когда мне кажется, что буквально умираю от этой сладкой пытки, Зейден кончает. Его член набухает, упираясь в стенки моего лона, заставляя кричать от сильного наслаждения. Как и до этого, принц кричит в экстазе, и этот звук явно доставляет ему удовольствие.

— Я мог бы трахать тебя весь день, — говорит Зейден на новарском, наконец замедляя свои движения. С громким вздохом принц опускает голову на мое плечо, не позволяя своему весу придавить меня. Чувствовать его сверху и внутри настолько естественно; это единение плоти, которое невозможно измерить близостью.

Наконец закрываю глаза и позволяю чувству удовлетворения окружить меня, укрывая своим спокойствием. Именно для этого я прибыла на эту планету, чтобы соединиться с кем-то на таком глубоком уровне, чем когда-либо прежде.

Дыхание Зейдена касается моей щеки, когда он убирает локон с моего лица. Его слова на новарском едва ли громче шепота, но они громким эхом отзываются в глубине моего сердца.

— Ты лучше, чем я ожидал, больше, чем мог надеяться, и все, что когда-либо мог желать. Ты, Морган, моя намори.

Понятия не имею, что означает этот термин, но слова такие страстные и в то же время нежные, что я готова разрыдаться. Вместо этого втягиваю принца в разговор, чтобы подавить эмоции, угрожающие утопить меня. Мне очень нужно отвлечься.

Подперев голову, я смотрю на Зейдена сверху вниз, поглаживая пальцем его ключицу и грудь.

— Какое значение имеют цветные мантии в зале суда сегодня?

Его ленивый взгляд становится острым, брови сходятся на переносице, но он отвечает на вопрос:

— Цвета указывают на принадлежность к одному из пяти домов: Тари, Фаэль, Каймар, Силай и Манкой.

— Кто был в белом? — спрашиваю, с каждой секундой становясь все любопытнее.

— Король.

— Почему ты носишь черное?

— Это цвет, в который одеваются все воины.

Прикусила губу, пытаясь вспомнить вопросы, которые крутились у меня в голове во время заседания.

— Почему ты стоял в стороне, а не за судебной скамьей?

— Интересно секс всегда делает тебя такой любознательной? — ухмыляется Зейден, и его глаза светятся весельем. За что я игриво шлепаю его по груди, а принц продолжает:

— Я не вхожу в совет из-за моего статуса генерала. Только когда займу место своего отца, войду в совет. Надеюсь, это произойдет не скоро.

— Конечно. Так и должно быть.

Зейден вздыхает, перебирая локоны у моего виска.

— Давай, спрашивай. Я же вижу, ты хочешь знать больше.

Я ухмыляюсь. Он прав; принцу не нужен маячок, чтобы знать, чего я хочу. Это хорошо, но в тоже время настораживает, как он так быстро научился меня понимать.

— У вас с Вареком будут проблемы из-за того, что вы привезли нас сюда? Лия говорила, что тем самым вы нарушили закон, и когда я увидела сегодня Варека, говорящего за трибуной, начала волноваться.

Зейден обвивает рукой мою шею и притягивает ближе, пока его нос не касается моего.

— Я не могу передать тебе, как мне приятно слышать твою заботу обо мне, но не стоит так беспокоиться. Совет не одобряет то, что мы сделали, но они не смогут отменить решение моего отца, если только не примут единогласное решение. Но у меня есть сведения, что дома сомневаются, кого им поддерживать. Мы с Вареком можем получить некоторое осуждение и порицание, но этим все ограничится.

— О, хорошо, — вздыхаю я.

Зейден глубоко вдыхает, словно пытается поглотить мое дыхание. Это небольшое действие заставляет трепетать бабочек у меня внутри.

— Последний вопрос? — спрашиваю я. Зейден кивает, и я улыбаюсь ему в знак благодарности, когда он заправляет локон мне за ухо. — Почему ты такой эмоциональный? Я думала, что это неотъемлемая часть вашей культуры — держать свои эмоции в тайне или даже искоренять их, и все же ты смеёшься и хмуришься.

— После того, как я всю жизнь находился под пристальным вниманием из-за факта своего рождения, мне было трудно сдерживаться, чтобы не провоцировать людей. Я рано понял, что если я просто скажу, о чем думаю, это разрушит все планы. — Он гладит меня по спине, пока говорит, заставляя меня расслабиться. — Эмоции считаются слабостью, но они могут быть использованы как для защиты, так и для отвода глаз от того, что я хочу оставить в тайне. Это стратегия, которая сослужила мне хорошую службу.

— Обещай мне, что не будешь притворяться, когда будешь со мной, — говорю я.

— Не буду.

— Хорошо.

— Спи, Морган.

— Да, да, — говорю я, зевая. — Я не вижу ничего плохого в том, чтобы выяснить немного информации о парне, который только что вставил в меня свой член, но, возможно, это только моё мнение.

Зейден смеётся, прижимая меня к себе. Прижатая к его телу, я чувствую себя в большей безопасности, чем когда-либо с тех пор, как меня впервые похитили. Он целует мои волосы, а затем замирает, его руки расслабляются.