Пантеоны Кремля - [5]
По преданию, судьба жестоко наказала всех притеснителей митрополита Филиппа. Страшное будущее ждало самого царя Ивана Васильевича, страшна была смерть его старшего сына Ивана, убитого им в припадке дикой ярости, еще более чудовищной была смерть его младшего сына – царевича Дмитрия. Вскоре после убийства митрополита погибает в Ливонской войне и сам Малюта Скуратов, главный опричник царя, оставшийся в народной памяти воплощением лютого злодея, по-собачьи преданного своему государю. После смерти Малюты мучительно расплачиваться за содеянное им зло пришлось его дочери Марии, ставшей женой Бориса Годунова, внуку Федору, который был царем всего два месяца (их зверски убили по приказу Лжедмитрия I), и внучке Ксении Годуновой, ставшей наложницей самозванца, а затем насильно отправленной в далекий северный монастырь.
В 1589 году в Успенском соборе Московского Кремля был избран первый Патриарх Московский и Всея России – митрополит Иов. По свидетельству летописцев, царь Федор Иоаннович произнес торжественную речь и вручил Иову посох митрополита Петра.
В период Смутного времени Иов твердо отстаивал права законных правителей и интересы русского народа. Когда в начале XVII века на Руси объявился самозванец – «чудом спасшийся царевич Дмитрий», претендовавший на царский трон, патриарх Иов разослал по всей стране патриаршие обличительные грамоты, в которых назвал истинное лицо самозванца – Гришка Отрепьев.
Прошло четыре столетия, а историки до сих пор спорят, кем был самозванец Лжедмитрий I. В человеке, несколько месяцев занимавшем русский престол, видели и беглого монаха Чудова монастыря – Гришку Отрепьева, и поляка, и литовца, и внебрачного сына польского короля Стефана Батория, и неизвестного русского авантюриста, и истинного царевича Дмитрия, чудом спасшегося от наемных убийц. Наконец, было высказано мнение о существовании двух Григориев Отрепьевых, из которых один так и остался дьяконом, а другой стал царствовать на Москве.
Сохранилось чудом дошедшее до нас послание самозванца патриарху Иову. Лжедмитрий потешался над проклятием, которому предал его Иов, а также перечислял «заслуги» патриарха: «златолюбие и «властолюбие, лишь прикрытые постом и молитвой». В конце послания самозванец прямо угрожал расправиться с патриархом и всеми, кто его поддерживает. По словам историков, стиль послания, полного церковных славянизмов, указывает на церковную образованность автора и, более того, на его личное знакомство с первосвятителем. А ведь чернец Григорий Отрепьев, по летописным данным, был в прошлом приближен к Иову. Однако были и другие мнения.
«Если бы Дмитрий был беглый монах Отрепьев, – писал историк Н. И. Костомаров, – убежавший из Москвы в 1602 году, то никак не мог бы в течение каких-нибудь двух лет усвоить приемы тогдашнего польского шляхтича. Мы знаем, что царствовавший тогда под именем Дмитрия превосходно ездил верхом, изящно танцевал, метко стрелял, ловко владел саблей и в совершенстве знал польский язык; даже в русской речи его был слышен не московский выговор. Наконец, в день своего прибытия в Москву, прикладываясь к образам, он возбудил внимание своим неумением сделать это с такими приемами, какие были в обычае у природных москвичей».
Н. В. Неврев. Присяга Лжедмитрия I польскому королю Сигизмунду III на введение в России католицизма
Любопытно, но своими взглядами самозванец напоминал будущего Петра Великого. Он преобразовал Боярскую думу, сам разбирал дела, лично принимал челобитные, запретил взятки и подношения. Мало того, он задумал открыть университет и разрешил всем свободно заниматься промыслами и торговлей. По словам иноземцев того времени, это был первый государь в Европе, который сделал свою державу до такой степени свободной.
Однако богомольную Москву пугало другое – страсть нового царя к веселым потехам и забавам. Народ тешили скоморохи, плясуны, дрессированные медведи, а за обедом у царя играла «богомерзская» музыка. По Москве поползли слухи, что самозванец-богохульник заключил союз с самим Сатаной и хочет отдаться под власть Папы Римского. В народной памяти образ «Гришки-Расстрижки» сохранился в балладах и легендах, где он неизменно предстает в роли колдуна, чернокнижника, с помощью нечистой силы захватившего власть над Москвой.
Несмотря на угрозы Лжедмитрия, патриарх Иов отказался признать самозванца сыном Ивана Грозного и присягать мнимому царю, призывая народ сохранять верность законному государю. За это он был с позором и унижением низложен. Произошло это в кремлевском Успенском соборе в 1605 году. Во время Божественной литургии слуги Лжедмитрия ворвались в алтарь, святая святых собора. С патриарха сорвали святительские одежды, таскали по храму, всячески оскорбляли и унижали его.
В ответ Иов, сняв с себя панагию, положил ее перед священным образом Владимирской Богоматери и сказал: «Матерь Божия, спаси православие!» За нарушение присяги дому Годуновых, за убийство молодого царя Федора Борисовича первый Патриарх Московский и Всея Руси – патриарх Иов – наложил на бояр и весь русский народ патриаршую анафему. Сторонники самозванца одели на опального патриарха черную монашескую рясу и отправили на простой телеге в Старицкий Успенский монастырь.
