Панк 57 - [20]

Он поворачивает голову, протискиваясь между нами, смотрит поверх моей тетради с домашней работой по математике и поворачивается, приглашая проследить за его взглядом.

Новенький сидит за круглым столом в одиночестве. Ноги вытянуты и перекрещены, руки сложены на груди. С шеи свисают черные провода наушников, на лице все то же недовольное выражение, что я видела сегодня утром. Он сосредоточенно смотрит на столешницу перед собой.

Я сдерживаю улыбку. Значит, он все-таки настоящий. Тен тоже его видит.

А потом мой взгляд падает на его правую руку. Она вся покрыта татуировками. В животе начинают порхать бабочки.

Я не заметила этого утром.

Может, потому, что сидела с другой стороны от него. Я не понимаю, что изображено на татуировках, но точно могу сказать, что в рисунок вплетен текст. Оглядев помещение, я замечаю, что многие смотрят на него так же, как и я. Любопытные взгляды исподлобья, тихий шепот…

Отвернувшись, я касаюсь бумаги карандашом и заканчиваю задание, которое получила сегодня утром, чтобы не тратить на него время вечером.

– Думаешь, это он тайком пробирается в школу? Почему ты так считаешь?

– Ну взгляни на него. По нему тюрьма плачет.

– Да, это достойный аргумент, – саркастично замечаю я, продолжая писать.

Честно говоря, он выглядит не так уж плохо. Немного грязный, немного злой, но это не значит, что он преступник.

Я снова оборачиваюсь и смотрю на него, на секунду задерживая взгляд на лице… Твердый подбородок, уверенный взгляд темных глаз, изгиб линии носа и форма бровей, создающая ощущение, что он вечно чем-то недоволен… Он скорее похож на парня, который ответит кулаками на твой «привет», чем на человека, что исписывает текстами песен школьные стены.

И вдруг он поднимает глаза. Куда же он смотрит?

В сторону Трея. Тот что-то говорит директору Берроуз, когда она проходит мимо. Новенький за ними наблюдает.

– Он новичок? – спрашивает сидящая напротив меня Лайла, и я понимаю, что она его заметила. – На вид очень даже. Как его зовут?

– Мейсен Лоран, – отвечает Тен.

Я ничего не могу с этим поделать. Я повторяю про себя его имя, ищу его в памяти. Значит, именно это имя он не дал своему другу назвать мне тогда, на складе?

– Он был со мной утром на уроке физики, – объясняет Тен.

– И на моем первом уроке тоже, – добавляю я, переворачивая страницу в тетради и записывая условие следующей задачи. – Но он ничего не говорил.

– Что ты о нем знаешь? – спрашивает Лайла.

Я пожимаю плечами, не поднимая глаз.

– Ничего. Мне все равно.

С обеих сторон от Лайлы к нам за стол садятся Трей и Джей Ди и начинают жадно вгрызаться в свои сэндвичи.

– Привет, детка.

Трей прижимает ломтик жареной картошки к моему закрытому рту. Я выхватываю картошку и бросаю через плечо. Слышу, как они с Джей Ди смеются, и продолжаю делать домашку.

– Не думаю, что он вообще хоть с кем-нибудь разговаривал.

– Мистер Клайн задал ему вопрос по физике, а он просто промолчал.

– Кто? – спрашивает Джей Ди.

– Мейсен Лоран, – Тен показывает на новенького. – Он сегодня первый день.

– Интересно, как он проникает в школу по ночам, – вполголоса добавляет Лайла.

Я роняю карандаш на стол и поднимаю глаза, непонимающе глядя на нее.

– Не надо его обвинять, пока не знаешь наверняка, что именно он устраивает этот вандализм. Мы пока ничего не знаем. Кроме того, он сегодня в школе первый день. А стены разрисовывают уже больше месяца.

Я не хочу, чтобы его напрасно в чем-то обвинили.

– Ладно, – огрызается Лайла, закатив глаза и отправляя в рот ложку салата. – Интересно, как тот парень по ночам проникает в школу?

– Понятия не имею, – отвечает Тен. – Честно говоря, я вообще не думаю, что он выходит из школы. Тот, кто пишет на стенах, я имею в виду. Думаю, он остается в школе с вечера.

Джей Ди снова откусывает гамбургер.

– Зачем ему это делать?

– Потому что как еще можно обойти сигнализацию? – аргументирует Тен. – Подумай об этом. Двери школы открыты допоздна: занятия по плаванию в бассейне, факультативы, тренировки у спортивных команд, репетиторство… Он может уйти после уроков, поесть или что-то еще поделать и вернуться до того, как в девять вечера школу закроют. И тогда у него есть вся ночь. Может, он даже здесь живет. Атаки случаются практически каждый день, в конце концов.

Я дописываю решение последнего уравнения, медленно водя карандашом по бумаге. Интересное замечание. Как еще кто-то может обойти сигнализацию, если не прячется и не ждет, пока двери запрут?

Или если у него нет ключей и кода отключения сигнализации?

– У нас в школе нет бездомных детей, – подмечаю я. – Думаю, мы об этом знали бы. Наша школа, в конце концов, не огромная.

– Все, как ты и сказала, – реагирует Лайла. – Он только что появился, так что мы еще ничего о нем не знаем. – Я вижу, что она смотрит поверх моей головы, и точно знаю, на кого. – Он мог уже целый месяц здесь ошиваться, не начиная учиться, и никто бы об этом не узнал.

– Кидаешься камнями в новичка в грязной одежде, у которого нет друзей? – парирую я. – Какие у него могут быть мотивы портить школьные стены? Ой, подождите. Я забыла. Мне же нет до этого дела.

И я снова склоняюсь над домашним заданием, вывожу заголовок и продолжаю: