Памятное. Книга первая - [208]
Присутствовали элементы шантажа. Но имелось и понимание того, к чему привела бы агрессия против Кубы. Все это отражало противоречивое и взвинченное настроение в руководящих кругах США. То, что у главы Белого дома затем верх взял здравый смысл, показывает, что за внешностью несколько вышедшего из равновесия человека стоял все же деятель незаурядного ума и характера.
Эта беседа с Кеннеди была, пожалуй, самой сложной из тех бесед, которые мне приходилось вести за 48 лет с каждым из всех девяти президентов США. Вот они — Франклин Делано Рузвельт, Гарри Трумэн, Дуайт Дейвид Эйзенхауэр, Джон Фицджералд Кеннеди, Линдон Джонсон, Ричард Милхаус Никсон, Джералд Рудолф Форд, Джеймс Эрл Картер, Рональд Уилсон Рейган.
Естественно, что о содержании беседы с Кеннеди я сразу же доложил в телеграмме руководству страны, а по приезде в Москву встречался с Хрущевым и рассказал ему все в деталях.
Поиск и успех компромисса
Спустя несколько дней, 22 октября, президент США выступил с обращением к американскому народу, в котором объявлялось о введении морской блокады Кубы. Он также направил в адрес главы Советского правительства личное послание. Соединенные Штаты стали на путь открытого нарушения норм международного права, намеренно создали опасный кризис.
23 октября 1962 года Советское правительство сделало заявление, в котором установление США морской блокады Кубы расценивалось как «беспрецедентные агрессивные действия». Внимание правительств других стран обращалось на то, что Вашингтон готов «толкнуть мир к пропасти военной катастрофы». «Народы всех стран, — отмечалось в заявлении, — должны ясно представлять себе, что, идя на такую авантюру, Соединенные Штаты Америки делают шаг на пути к развязыванию мировой термоядерной войны».
В заявлении подчеркивалось также, что если агрессоры развяжут войну, то Советский Союз даст должный ответ.
В период карибского кризиса шла интенсивная переписка по дипломатическим каналам. Советская сторона искала путь к мирному урегулированию. В том же направлении действовало и правительство Кубы.
Тактика политического давления не исчерпывала собой всего того, что применяли США во время карибского кризиса. Роберт Кеннеди, брат президента и в те дни министр юстиции, позднее вспоминал, что президент США наметил план действий, начал его осуществлять, но уже не мог полностью контролировать ход событий. Решающую роль в том, что события вновь оказались под контролем, сыграл Советский Союз. Объективность требует признать, что на этой стадии Кеннеди в конце концов устоял перед давлением «ястребов», настойчиво призывавших к «пробе сил».
27 октября в официальном послании советской стороны излагались компромиссные предложения, которые и послужили основой для урегулирования. СССР согласился вывезти с Кубы ракеты, которые США считали «наступательными», но при обязательном условии, что американское правительство согласится уважать неприкосновенность границ Кубы и обязуется не осуществлять в отношении ее агрессии.
В ответном послании президент США дал заверения об отказе от вторжения на Кубу, а также обещал отменить ее морскую блокаду.
В ходе советско-американских контактов президент и другие американские официальные лица неоднократно проявляли непоследовательность при решении проблем, связанных с опасной ситуацией. Это отражало острую борьбу в политических кругах США, где экстремисты, недовольные достигнутым компромиссом, стремились если не сорвать его, то, во всяком случае, создать положение, которое давало бы США односторонние преимущества.
В частности, противники ликвидации кризиса настаивали на том, что США не должны соглашаться с требованием СССР о вывозе американских ракет из Турции. Отражением такого рода настроений стало заявление Белого дома от 27 октября 1962 года, в котором делалась попытка доказать, что проблемы безопасности Западного полушария и проблемы безопасности Европы не взаимосвязаны и что карибский кризис должен быть урегулирован прежде, чем можно будет взяться за решение других проблем.
Таким образом, публично правительство США не хотело обсуждать вопрос о ликвидации ракетных баз в Турции. В то же время, как справедливо отмечает Р. Кеннеди, в конфиденциальном порядке этот вопрос обсуждался, и президент принял принципиальное решение о вывозе американских ракет из Турции. В конечном счете так оно и произошло.
В результате дипломатической борьбы, в ходе которой советское руководство заняло принципиальную и одновременно гибкую позицию, основные проблемы карибского кризиса оказались решенными. 20 ноября президент Кеннеди объявил на пресс-конференции о снятии морской блокады Кубы.
7 января 1963 года первый заместитель министра иностранных дел СССР В. В. Кузнецов и постоянный представитель США при ООН Э. Стивенсон обратились с совместным письмом к генеральному секретарю ООН У Тану, в котором отмечалось, что, хотя обоим правительствам «не удалось разрешить все проблемы», они считают, что достигнутая степень согласия между ними по урегулированию кризиса делает ненужным оставление данной проблемы в повестке дня Совета Безопасности ООН.
Андрей Андреевич Громыко, дипломат и государственный деятель СССР, министр иностранных дел и председатель Президиума Верховного Совета СССР. В первой книге своих мемуаров Андрей Громыко рассказывает о своем детстве, юности, семье, а также о первых уверенных шагах на государственном поприще. Упорство, трудолюбие и целеустремленность Андрея Андреевича помогли ему сделать головокружительную карьеру самого выдающегося дипломата советской эпохи. Жизненный девиз Громыко стал неумолимым кредо советской дипломатии: «Лучше десять лет переговоров, чем один день войны».Воспоминания А.А.
Книга воспоминаний члена политбюро ЦК КПСС, председателя Президиума Верховного Совета СССР А.А. Громыко охватывает более полувека. Автор рассказывает об исторических событиях, свидетелем или участником которых ему довелось быть, о странах, где он работал, о встречах с государственными и общественными деятелями, с крупными учеными и работниками культуры. Автор размышляет о проблемах войны и мира, об «американском направлении» советской внешней политики, о дипломатическом искусстве, о встречах с выдающимися мастерами советской культуры.
Вторая книга воспоминаний А. А. Громыко содержит обширный и многоплановый жизненный материал. Автор размышляет о проблемах войны и мира, об «американском направлении» советской внешней политики, о дипломатическом искусстве, о встречах с выдающимися мастерами культуры. Для второго издания написаны новые главы — о Берии, Вышинском, Брежневе, о XX съезде КПСС, расширен материал о значении XXVII съезда партии и взятого им курса на перестройку и демократизацию советского общества.Суждения и оценки автора во многих случаях носят личный характер.
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.