Памятник неизвестному манагеру - [10]

— Новый старый кризис, — собачился Анвар. — Ты как хочешь, а я завтра же улетаю в Пакистан.

И улетел так поспешно, даже со мной не попрощался. Партнер еще называется.

После его отлета весь Хындэган-Сити, деловой квартал в центре города-праздника, вздыбился и зашевелился, как подожженный муравейник.

Уехали все банки со своими банкирами. Остались только «Сбербанк», «Хындэганпостройбанк» и еще несколько захудалых банчиков.

Заметно поредел поток секс-туристов и экстремалов-охотников за шкурами белых медведей. Ведущие авиакомпании мира аннулировали маршруты в аэропорт Хындэгана. Цены на редкие чартеры подскочили до небес.

Судя по документации, которую я оформлял, наша компания «ХындэганЭнерджи» еще продолжала качать сжиженный газ из терминальных хранилищ в танкеры, но экспорт неуклонно снижался.

Неясные слухи и досужие домыслы наконец материализовались до признания неоспоримого факта — Хындэганское месторождение истощилось всего за пять лет чудовищной эксплуатации. Ну, не совсем, конечно, но годовой дебит скважин достиг уровня, когда производство и добыча хындэганского газового сырья по себестоимости сравнялась с годовым дебитом обычного газового месторождения. В принципе, извлекать из-под земли газ в интересах народного хозяйства можно было еще долгие десятилетия, но в условиях либеральной экономики норма прибыли стала слишком мала, чтобы содержать такую дорогую цацку, как город-праздник Хындэган.

* * *

Где-то в середине мая я проснулся у себя в апартаментах от холода, чего прежде никогда не было. Кинулся к кондиционеру — на панели управления еле мерцает сообщение: «Электропитание отсутствует». Я позвонил на вахту нашего кондоминиума. Ответ дежурного был краток:

— Вчера ночью две из трех городских генерирующих компаний объявили о банкротстве и прекращении подачи электроэнергии.

— Могли бы сообщить заранее.

— Компании не обязаны отчитываться перед потребителями электроэнергии. Таковы законы бизнеса.

В начале июня в окрестностях Хындэгана меж сопками в ложбинах еще лежит последний снег, что уж говорить про погоду в мае. Первыми в зимних садах замерзли огромные тропические бабочки и крохотные колибри.

Стеганого одеяла у меня не было. Следующей ночью я спал под ворохом одежды. Манагеры — не газовики, ни у кого из нас не было теплых курток и ватных штанов, которыми снабжали только работяг вне зеркальных стен города. По садам Хындэгана все разгуливали в маечках, шортах и шлепанцах.

Спецооблачение для туристов-охотников манагеры расхватали с поножовщиной. Мне не досталось ничего. Я снял с убитого охранника его спецовку и обмотался бархатной портьерой, которую сорвал в бездействующем теперь борделе.

По ночам случались сильные заморозки. Деревья зимнего сада стояли без листвы, как опаленные из огнемета. Система вентиляции без электричества не смогла задраить внешние воздухозаборники. Ледяные сквозняки гуляли по просторным холлам.

Птички не чирикали на ветках, потому как передохли, а пташки из индустрии секс-туризма всей стаей упорхнули в аэропорт ловить нечастые теперь чартерные рейсы в теплые края.

Остановились эскалаторы и лифты. Еле мерцало аварийное освещение. Хорошо еще, что уже последняя декада мая — скоро весна, а летом начнется круглосуточный полярный день.

Реальный манагер не заботится о дне грядущем. В моих апартаментах не было ничего съестного, кроме выпивки и орешков на закуску. Я нагреб в огромный баул из занавесей кучу консервов из разграбленных ресторанов и забегаловок и еле дотащил волоком до своего номера. Это на девятый-то этаж!

Обслуга строений еще пыталась поддерживать хоть видимость порядка. Спасибо, убрали с проходов все трупы после дележки последней жратвы со складов. Куда они их сбрасывали, не знаю, но вонь под нашим куполом стояла невыносимая.

Всем заправляли вооруженные охранники и инструкторы-егеря из службы экстремального туризма, у которых были охотничьи карабины. Но настоящей власти не было, как не было и связи. Об информации я уже не говорю — только домыслы и слухи.

Резервные генераторы еще подавали электричество на четыре часа в сутки, но только по аварийным линиям. Едва хватало энергии, чтобы закачать воду хотя бы на цокольные этажы. В подсобках у уборщиков можно было набрать воды для питья, про канализацию же сразу забыли. Гадили, где приспичит. Чтобы как-то проветривать огромное помещение от нестерпимой вони, на первых этажах выбили стеклопакеты, отчего по ночам на полах намерзали лужицы.

* * *

Однако никто не унывал. Все жили надеждой на скорый конец финансового кризиса и возвращение прежнего образа жизни. Я не верил в предсказания о конце света. У рыночной экономики всегда включаются резервные механизмы. Просто один бизнес замещается другим, другой — третьим, и нормальная жизнь продолжается. На то она и рыночная экономика, чтобы само регулироваться. На место прогоревшей корпорации приходит новая, более перспективная. Это вам не социалистический застой, а живая предпринимательская инициатива. Не могут убежавшие хозяева предприятий вот так все кинуть, а не продать здания и сооружения по остаточной стоимости новым владельцам, которые наладят нам человеческое существование.