Памятник комиссара Бабицкого - [2]
— Давай лучше разметку делать. Сколько точек мы имеем, товарищ инженер?
Ночью в "Дубках" закипела странная работа. Молчаливые сосредоточенные саперы в разных местах рыли глубокие ямы. От ям шли узкие канавки. Дерн с канавок снимался ровными пластами и укладывался тут же, травой вверх.
Ямы копались в разных местах — на площади, у сараев, около барского дома, где помещался в нескольких уцелевших комнатах штаб. Канавки от каждой ямы сходились все к общему центру — старой колокольне. Три человека — Фимка Бабицкий, инженер и командир полка — ходили вдоль канавок, вымеряли, подсчитывали.
Потом в ямы укладывались привезенные на тачанках продолговатые деревянные ящички.
Они устанавливались в строгом порядке, около них помещались маленькие аппараты в футлярах. Черная просмоленная проволока легла от ям в канавки и зазмеилась к колокольне. Затем ямы засыпали, заложили дерном, предварительно утрамбовав их. Густая притоптанная трава дерна закрыла и канавки.
У колокольни проволоки соединялись, уходили в выбитую меж камнями щель, проникали внутрь колокольни.
Фимка осторожно поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж. Здесь он подошел к покрытой плесенью стене, вдвинул в щель лом. Несколько камней стены тяжело повернулись. Фимка, остановившись в узком проходе, пригласил инженера и командира полка:
— Входите! Мой кабинет. Изобретено, правда, не мною, но открыл его здесь я. Н-ну, даешь броневики! Что скажете товарищи?
Товарищи осматривались в тесной келье, освещаемой принесенным фонарем. Маленькая — только лечь можно — каменная комнатка с узенькими щелями-оконцами, откуда задувал холодный ночной ветер.
— Плохо, что-ли? Ну, давайте работать.
Атака и в самом деле началась на рассвете. Подкрепленные броневиками, белые действовали решительно. Было ясно, что "Дубки" нельзя отстоять. Из штаба пришло распоряжение: "медленно отходить вдоль шоссе, оставляя "Дубки" противнику".
Часть отступала в строгом порядке, соединяясь плотным потоком на шоссе и отходя вдоль леса.
Отступление медленное и осторожное, продолжалось весь день, пока красноармейцы не отошли до заранее приготовленных в шести верстах укреплений!
Белые имели задание захватить "Дубки" только как исходную позицию. Отсюда путь был свободен, и временные укрепления в шести верстах нетрудно было захватить и после. Броневики прошли имение на несколько верст, и вернулись обратно на ночевку: наступали сумерки. Машины расположились во дворе имения. За ними ровным четырехугольником выстроились зарядные ящики легкой артиллерии. Правее, ближе к болоту, остановились трехдюймовки. Штаб занял комнаты барского дома, где еще прошлой ночью стоял штаб красных.
Дозорный пост поднялся наверх колокольни; солдаты прошли по скрипучей лестнице, стуча прикладами и сапогами.
К ночи в "Дубки" втянулись обозы. Красные молчали: лишь изредка поднималась ночная перестрелка.
Ночь пришла в сыром тумане, укрывшем землю от луны и звезд. В "Дубках" стояла тревожная тишина позиционной ночи. Настороженный сон овладел усадьбой; не спали только часовые. И еще не спал тот, чьего присутствия никто не подозревал в каменной стене старой колокольни, кто лежал в узкой и тесной келье, следя за стрелкой часов со светящимся циферблатом. Фимка ожидал условленного часа. У его головы стоял холодный ящик аккумулятора. Провода аккумулятора соединялись с распределительной доской, на которой нащупывались твёрдые костяные кнопки.
Стрелка часов двигалась медленно. Фимка вздрагивал, его слегка лихорадило.
Наконец светящаяся стрелка часов коснулась цифры "2". Похолодевший палец Фимки надавил одну из кнопок. И через мгновение раздался оглушающий грохот взрыва в западной части "Дубков". На миг Фимка увидел в блеснувшем сквозь узкие оконца свете свою руку, лежавшую на доске. И тотчас свет исчез; оглушенное ухо Фимки все же слышало крики и шум падения выброшенных взрывом камней.
Тогда Бабицкий нажал следующую кнопку. Снова грохот взрыва оглушил его. Фимка почувствовал, как задрожал каменный пол, на котором он лежал. И одновременно он услышал, как мимо потайной двери, грохоча сапогами, сбегали вниз по лестнице дозорные солдаты — часовые.
В мозгу Фимки мелькнула мысль о том, что дряхлая колокольня может обвалиться, и он не успеет включить все провода. Эта мысль привела его в бешенство.
Не отдавая себе отчета, Фимка вдавил одну за другой все кнопки на доске. Невообразимый грохот нескольких одновременно взорвавшихся фугасов уже не дошел до сознания Фимки. Пол задрожал сильнее, что-то ударило в голову.
В последнем проблеске сознания Фимка почувствовал, что пол куда-то проваливается, а сам он летит вниз.
Потом все смешалось.
Контратака красных, начатая при звуках первого взрыва, не встретила сопротивления. Части бегом пробирались к "Дубкам" откуда доносился гул разрушения: очередные взрывы.
Красноармейцы наступали с винтовками наперевес, не имея перед собой противника, прямо к огням горевших строений "Дубков". Все горело. Выстроившиеся накануне в строгом порядке броневики, трехдюймовки, обоз — смешались.
Но командир полка смотрел не на орудия, не на броневики. Он широко раскрытыми глазами смотрел туда, где раньше стояла колокольня и где теперь вместо нее торчали безобразные развалины.
Фашисты пытаются что-заставить молодого ученого Эрнана Рамиро передать им свое изобретение, но все их попытки тщетны. Чудом избежав смерти, Рамиро стремится отомстить палачам. Он строит удивительный автомобиль «Люцифер», почти неуязвим для врагов, и начинает самостоятельно бороться с фашистским строем. Но все его усилия заканчиваются трагически, потому что даже очень талантливый и мужественный человек не может победить в такой борьбе, не опираясь на народные массы. О трагической судьбе настоящего ученого в стране, где царит фашистская диктатура, рассказывает научно-фантастический роман известного украинского писателя Владимира Владко. Художник Георгий Васильевич Малаков. В издание вставлен русский перевод.
Геологи, во время разведочных работ, находят таинственную пещеру, где вот уже 2000 лет , отрезанное от внешнего мира, живёт племя скифов…
Действие повести Владимира Владко «Фиолетовая гибель» (Фіолетова загибель, 1963) происходит в американском штате Айдахо, где три друга еще со студенческой скамьи решили отдохнуть в тиши и посреди дикой природы подножья Скалистых гор. Клайд Тальбот, клерк страховой фирмы, рекламный агент Фред Стапльтон и автомеханик Джеймс Марчи по прозвищу Коротышка хотели здесь порыбачить, поохотиться и вволю развлечься, но их отдых превратился в настоящее практическое исследование. Дело в том, что около речки Джеймс и Клайд нашли необычный черный камень, который на поверку оказался… метеоритом! Но и это еще не все.
Галина уже полтора года живет со своим мужем, о котором заботится, и которого она искренне любит. Однако замкнутый обывательский мирок тесен молодой женщине, она мечтает о большем… Рассказ опубликован 8 марта 1940 года на украинском языке в газете "Соціалістична Харківщина".
В ответ на вероломное нападение японской военщины, с советского аэродрома поднимаются бомбардировщики и получившие приказ их прикрывать истребители, которые при необходимости должны принять "удар на себя"…
Начинается война между блоком капиталистических государств и СССР. Адмирал Шеклсбери, прозванный «железным», ведет мощную эскадру, по водам Финского залива к Ленинграду. Цель операции — под прикрытием дредноутов и крейсеров высадить десант. На борту адмиральского дредноута «Гемпшир» находится корреспондент газеты «Таймс», описывающий победоносный поход…
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.