Памятник футболисту (Скандал в благородном семействе) - [26]

— Господин Ренатов. Лавандопулос. Телевидение, — перебил маленький черногривый старик. — Бог с ними, с женщинами. Перейдем лучше к детям. Вот ваши подопечные за что любят футбол?

— Пусть сами отвечают, — отмахнулся Ренатов, Недовольный, что ему помешали развить любимую тему.

— Он азартный, — оживленно заговорил Малыш, блестя глазами. — Я, когда играю, все забываю. Главное забить гол!

— А ты? — телевизионный старик повернулся к Тарану.

— Интересно... — буркнул тот и замолчал.

— Горкей. «Спортивный листок», — не вставая, заговорила молодая женщина в очках. — Скажи, Малыш, если б тебе предложили много-много денег, но чтоб ты перестал играть в футбол, а занялся, скажем, теннисом или плаванием? Ты бы...

— Что вы, — не дал ей договорить Малыш, — ни за что! Хоть миллион — от футбола я не откажусь! Что вы!

— А ты? — она посмотрела на Тарана. — Много-много денег. Отказался бы от футбола?

Таран почесал голову, некоторое время молчал, потом спросил:

— А сколько?

Его слова заглушил взрыв смеха.

— Видите, господа журналисты, — поспешил на помощь Ренатов, — мы тоже зубастые, тоже умеем шутить.

— Ничего себе шуточки, — заметил широкоплечий молодой парень. — Я из молодежной газеты «Рабочее дело». Скажите, господин Ренатов, ваши подопечные, эти дети, уже подписали контракт с «Рапидом» и если да, то на сколько?

Ренатов поджал губы.

— Это коммерческая тайна, господин корреспондент.

— Коммерческая? — громко переспросил широкоплечий. — Ясно. Спасибо за ответ на мой незаданный вопрос, господин воспитатель.

В зале снова раздался смех. Ренатов сам не заметил, как вынул платок и тщательно вытер вспотевшую шею.

— Кем будет играть Малыш? А Таран? Какие у них достижения в прыжках, в спринте? — вопросы сыпались один за другим. И где уж тут было расслышать вопрос корреспондента «Рабочего дела». — Какие у них отметки по математике?

Ребята отбивались. Малыш явно понравился репортерам. Он отвечал находчиво, быстро, весело. Таран не сразу, обдумывая ответ, делая паузы, одним-двумя словами. Не по глупости, из осторожности.

В связи с этим удалось сострить и Ренатову:

— Господа журналисты, вы уже сами поняли, что Малышу самое место центральным нападающим, а Тарану — защитником. Туда мы их и готовим.

Журналисты весело смеялись, и только этот смутьян из «Рабочего дела», конечно, все испортил, сказав:

— На биржу труда вы их готовите, вот куда.

Но коллеги зашикали на него.

Тренер Ренатов подробно рассказал корреспондентам, какую огромную помощь оказывает руководство клуба «Рапид» развитию молодежного и детского футбола и какова в этом деле личная роль президента клуба доктора Зана.

Он пригласил всех на предстоящую встречу, где его подопечные сдадут экзамен на спортивную зрелость.

Потом по традиции для участников пресс-конференции был дан небольшой коктейль (за счет клуба, разумеется). Подняли бокалы за «Рапид», за доктора Зана, за успех юных футболистов, за тренера Ренатова, за болельщиков, еще за что-то...

Постепенно все стали расходиться.

Последним остался широкоплечий молодой парень из рабочей газеты. И уж так получилось, что из здания они вышли с Ренатовым вместе.

Некоторое время шли молча. Первым не выдержал Ренатов.

— Слушай, парень, — спросил он ворчливо, — на кой черт ты задавал свои дурацкие вопросы? Тебя же не спорт интересует, а так, подковырнуть.

— Да брось ты!.. — неожиданно зло сказал парень.

Ренатов внимательно посмотрел на него и с удивлением обнаружил, что парень при ближайшем рассмотрении выглядит не, таким уж молодым, вернее не таким юным. Глаза запали, жесткие складки протянулись к узкогубому рту. Одет он был совсем бедно: потертые бархатные штаны, старый свитер, немодные сандалии.

— Брось! — повторил парень. — Спорт меня не интересует! А тебя? Тебя он интересует?

— Да я за футбол жизнь отдам! — возмутился Ренатов.

— Вот-вот, — насмешливо кивнул парень. — «За футбол». А что такое футбол? Что это, газ такой? Или какие-нибудь там пимезоны, которых никто не видит? Он для чего твой футбол — в музее выставлять, на стенку вешать? Он для людей! — выкрикнул парень с неожиданной силой. — Для людей! Чтоб радовались играя и глядя на игру тоже, чтоб здоровей становились. Словом, чтоб все были в выигрыше, а вы...

— Что мы? — растерянно спросил Ренатов.

— А вы из него бизнес сделали, волков растите. «Соперник — враг. Его надо бить!» Сам же сказал. Вот эти твои двое парнишек. Один еще не понял, а второй уже «сколько?» спрашивает. Все у вас прогнило, — он помолчал и продолжал: — Не у тебя, конечно, ты-то винтик, а вот у твоего Зана и других таких же. Закрой завтра тотализатор, шиш Зан и его компания будут футболом интересоваться. Им же наплевать, что драки на трибунах, что драки на поле, что все продается и покупается, что звезд ваших потом на помойку выкидывают, — он искоса взглянул на Ренатова и добавил: — Да и тренеров тоже. Карман набить — вот что их интересует. А, — парень махнул рукой, — чего время трачу, словно ты другим станешь...

Некоторое время оба опять молчали.

— А ты, — усмехнулся Ренатов, — ты-то чего воюешь? Тебе-то какая выгода? Не пойму.

— То-то и оно, — парень печально улыбнулся, — то-то и оно, что не поймешь. Ну как тебе понять, что футбол твой не цель, а средство. Не сам он по себе существует. А служит чему-то. Вот и пораскинь мозгами, чему он должен служить. Кому? Каким целям? Хорошим — да здравствует футбол. Плохим, — он сделал паузу и зло закончил: — А плохим — так закрыть его к чертовой матери, футбол этот. Ну ладно, пока...