Памяти памяти. Романс - [50]
С
P. S. Вот среди своих бумаг нашла эти две старушки, которые были написаны более двух недель. Ну, нехай пошлю их.
+ полюбуйтесь, как они безумно стары.
Сарра Гинзбург — Михаилу Фридману, 19 марта 1914 года.
Ну, Миша, пробираюсь к своему докторству. Вчера выдержала свои самые трудные экзамены из выпускных — впрочем, вы верно знаете, если видели наших, я им телеграфировала по старой привычке. Теперь надо еще два последних, а там и вольный казак, кататься на «беленькой» можно будет. Миша, спросите, пожалуйста, Маню, получила ли она мое письмо до востребования — если нет, пусть пойдет. Я беспокоюсь, потому что не было на него ответа. Как вы живете? Миша, я все еще жду ваше письмо, которое должно было содержать что-то, о чем вы мне намеревались написать давно еще.
Сарра
Сарра Гинзбург — Михаилу Фридману, 29 марта 1914 года.
Миша, какая весна у нас!
Сегодня необыкновенное утро, я не могла оторваться ни от улиц, залитых солнцем, ни от лиц, веселых, смеющихся, весенних. Хочется самой быть такой же сияющей, хочется уехать за город, поближе к полю, к первым весенним цветам, набрать их громадный сноп и вдыхать этот незатейливый, но необыкновенно свежий полевой аромат. Правда? Чувствую себя очень бодрой сегодня, масса энергии, постараюсь ее хорошо утилизировать, принимаюсь учиться.
P. S. Моя открытка на днях ушла без марки, случайно подруга опустила ее в ящик, не заметив, простите.
Сарра Гинзбург — Михаилу Фридману, 8 мая 1914 года.
Только что вернулась с экзамена. Страшно разбита. Удивительно, как нервы напряжены и как после нет никакой физической силы их удержать на уровне. Реакция берет свое. Прошло все успешно, но завтра снова экзамен — сдаю акушерскую клинику, если пройдет сумею отдохнуть немного.
Пишите, что слышно у вас.
Сарра.
Сарра Гинзбург — Михаилу Фридману, октябрь 1914 года. Открытка отправлена уже из России, на ней — вид Аничкова моста. С июля идет Первая мировая война.
Возмущена вашей халатностью и равнодушием ко мне — до сих пор ни слова в ответ на мои письма.
С
Михаил Фридман — Сарре Гинзбург в Петроград, октябрь 1914 года. Рисунок Леонида Пастернака: раненый матрос привалился к стене, лицо заливает красная краска. От руки приписка: «Вот последний набросок Пастернака из современной жизни. Правда, хорошо выражен. Миша».
Сарра, я получил ваше письмо с просьбой сходить в университет накануне отъезда в Воронеж и потому не мог выполнить. Да, думаю, и бесполезно справляться: как всюду, так и в Саратове. Разве положение изменится с объявлением войны с Турцией. Тогда понадобятся врачи, и, вероятно, не потребуется дополнит. экзаменов. Но, если и потребуется, не надо падать духом. Вы, кончая в Париже, предполагали же держать экзамен — ну, и теперь не надо отчаиваться. Всего хорошего.
Миша
Сарра Гинзбург — Михаилу Фридману, ноябрь 1914 года.
2 часа ночи
Я одна теперь, проводила Олю и Саньку недавно. Раскрыла свою кроватку, роскошную по сравнению с русскими (хозяйка бывала за границей и знает, каковы там постели, сделала мне подобную). Я готова была идти в кровать, как оглядев хорошо свою комнату, увидела, как она хороша и уютна сейчас. Цветы белые в углу, Поля принесла мне, всюду чисто, красиво, лампа электрическая бросает мягкий свет вокруг, и мне стало больно, зачем ты уехал, не быв у меня здесь. Захотелось послать, чтобы хоть привет в момент, когда нельзя ничего другого. А открытку Оля принесла, но от вида грусть, а не от тебя. Покойной ночи, пиши.
Сарра Гинзбург — Михаилу Фридману, 20 ноября 1914 года.
Что ты решил с приездом и решил ли вообще?
Мне беспокоилось, думала, что болен.
Письмо получила.
Пишу.
С
Михаил Фридман — Сарре Гинзбург, до 25 ноября 1914 года.
Сарра! Приехать в Петроград я не могу: дела не позволяют, да и денег нет. Уж очень дорого обходится мне всякая поездка. Днями я пошлю тебе большое письмо и из него ты все подробно узнаешь. Ну, а пока всего лучшего. Извини, что так долго не писал, а, если написал, то причинил лишь неудовлетворение.
Миша
Сарра Гинзбург — Михаилу Фридману, 4 декабря 1914 года.
Как бесконечно тянутся дни, еще бесконечнее ночи. Сколько еще пройдет пока я получу твое письмо. Чувствуешь ли ты меня, чтобы ответить, чтобы написать сейчас же. Миша, я бодра, не грусти и ты.
С.
Михаил Фридман — Сарре Гинзбург, 10 апреля 1915 года.
Давно я не писал тебе, Сарра. Все вертишься, крутишься. И надоела же мне вся эта канитель. Хотелось бы очень отдохнуть от забот и хлопот и пожить безмятежно. Да, видимо, не придется. Днями я поеду снова в Тамбов и Разсказово — там произошла неудачная регуляция и неприятная для меня. Ну, наплевать. Поеду еще раз и окончательно закончу всю историю. Пиши в Саратов. Кланяюсь подругам.
Миша
Ктуба Сарры и Михаила — их брачный договор, составленный на иврите, — была подписана через год, в апреле 1916-го. Несколько недель спустя родилась моя бабушка, Ольга (Лёля) Фридман.
Глава вторая, селфи и последствия
Когда идешь по музейным залам от портрета к портрету, четче видно и так вроде бы понятное: разные способы сохранения я, холст-масло, бумага-пастель и все прочее, восходят к одному базовому равенству, к «
Книга Марии Степановой посвящена знаковым текстам и фигурам последних ста лет русской и мировой культуры в самом широком диапазоне: от Александра Блока и Марины Цветаевой – до Владимира Высоцкого и Григория Дашевского; от Сильвии Плат и Сьюзен Зонтаг – до Майкла Джексона и Донны Тартт.
Мария Степанова родилась в 1972 году в Москве. Автор книг «Песни северных южан» (2000), «О близнецах» (2001), «Тут-свет» (2001), «Счастье» (2003), «Физиология и малая история» (2005). Настоящий текст был впервые опубликован под именем Ивана Сидорова и под названием «Проза» на сайте LiveJournal.сom.
Мария Степанова родилась в 1972 году в Москве. Автор книг «Песни северных южан» (2000), «О близнецах» (2001), «Тут-свет» (2001), «Счастье» (2003), «Физиология и малая история» (2005), «Проза Ивана Сидорова» (2008). В книге «Лирика, голос» собраны стихи 2008 года.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Тише!.. С молитвой склоняем колени...Пред вами героя родимого прах...С безмолвной улыбкой на мертвых устахОн полон нездешних, святых сновидений...И Каппеля имя, и подвиг без меры,Средь славных героев вовек не умрет...Склони же колени пред символом веры,И встать же за Отчизну Родимый Народ...Александр Котомкин-Савинский.
Аннотация издательства: Сорок пять лет жизни отдал автор службе в рядах Советских Вооруженных Сил. На его глазах и при его непосредственном участии росли и крепли кадры командного состава советской артиллерии, создавалось новое артиллерийское вооружение и боевая техника, развивалась тактика этого могучего рода войск. В годы Великой Отечественной войны Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов занимал должности командующего артиллерией Красной Армии и командующего ПВО страны. Одновременно его посылали представителем Ставки на многие фронты.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.