Память сердца - [48]

А вдруг нет? И он обречен таскать этот груз как горбатый свой уродливый горб?

Джон не услышал, как она подошла, только спросил:

— Служба в церкви кончилась?

— Да. У меня было чувство, что я найду тебя на этой поляне, — сказала Бетси, опускаясь на траву рядом с ним.

— А почему?

— Потому что ты всегда приходил сюда, чтобы успокоиться. — Она опасливо покосилась на него. — Или, наоборот, поколотить кого-нибудь.

— Мне нужно было кое-что обдумать, поразмыслить.

— О сегодняшней ночи? Или нынешнем утре? — застенчиво спросила Бетси.

— Обо всем вместе.

— Я предчувствую, что твои мысли огорчат меня? — Бетси заметно нервничала.

— Я буду откровенен, Рыжик. Обещаю делить с тобой постель, быть преданным тебе. Мое уважение к тебе безгранично. Я буду горд, если ты согласишься принять мое имя. Постараюсь стать верным супругом и хорошим отцом, насколько это в моих силах.

Бетси печально и как-то мудро улыбалась, ее губы дрожали.

— Но ты не имеешь права любить меня, это ты хочешь сказать?

— Да, именно об этом я думал.

Джон почувствовал, как она пытается удержать слезы.

— Спасибо за честное признание.

Они сидели рядом, не смея коснуться друг друга. Оба смотрели на реку. Тихо плескались ее волны. Неподалеку запела птица.

— Девочки будут скучать по тебе, — сказала она каким-то мертвенным голосом. — Все четверо. Между прочим, как раз вчера Пруди спрашивала: не будешь ли ты против, если она назовет одного из своих близнецов твоим именем.

Джон вздрогнул и закрыл в смятении глаза. Помолчав, он сказал:

— Передай ей, что я буду польщен.

Прорвавшаяся какая-то болезненная нежность в его голосе тронула ее до слез. На миг суровые черты его лица смягчились, и перед ней предстал одинокий уязвимый человек с обнаженными нервами.

— Кажется, я не способен предаваться любви, не причиняя тебе душевной боли?

— Я не чувствовала этой боли.

Что это блеснуло в его глазах — слезы или отражение ее собственного горя?

Джон взял ее руку и сжал между своими ладонями.

Несмотря на жаркий день, рука Бетси была ледяной и безжизненной.

— Для тебя и для девочек будет легче, если я уеду из Грэнтли насовсем. — Он опять вспомнил о трагической участи горбатого.

В голове ее звучало воплем "нет!", но Бетси уже знала, каков будет ее ответ.

— Да, — шепнула она. — Так будет легче.

Но в душе Бетси знала — ей пришлось согласиться из ложного самолюбия.

Вернувшись в свой родной дом — на пожарную станцию, Джон засел за телефон. Как сообщили из секретариата Биллингса, он уехал с женой в отпуск в Лас-Вегас и пробудет там еще дней десять. Настроение у Стэнли было отвратное, когда Монк постучал и проскользнул в полуоткрытую дверь кабинета.

— Новые папки с документами для меня, шеф? — спросил Монк, слегка запыхавшись.

Джон отрицательно покачал головой.

— Садитесь. Вы подписывали в прошлом году доклад о пожаре в театре? — Поскольку документ лежал раскрытый на столе шефа, нетрудно было сообразить, что это уже не вопрос, а утверждение. — Здесь говорится, что затухший было огонь вспыхнул снова, неизвестно почему.

— Да, сэр, так, черт возьми, и было. Огонь рванул, словно из сопла реактивного двигателя.

— Ваше мнение: что же произошло?

Непроницаемый Монк смутился.

— Ума не приложу, сэр!

— Подумайте немного. Может быть, вам что-нибудь придет в голову, пусть самое невероятное.

Джон сидел спокойно, предоставив Монку решать, можно или нет доверять человеку, которого за глаза пожарники именовали бесчувственным истуканом и вместе с тем сумасбродным и придирчивым типом.

— Видите ли, сэр, скорее всего произошло непредвиденное: огонь вдруг получил дополнительное топливо. Единственное объяснение этому — откуда-то прорвался газ или горючая жидкость. Вероятно, из труб, по которым газ поступал в уличные фонари в старые времена, а также в дома.

— Звучит логично, — бесстрастно отозвался Джон.

Он и сам поначалу думал, об этом: но согласно судебным документам трубы для газа были давно выкопаны и заменены электрическими кабелями.

— Мои соображения проясняют хоть что-нибудь, сэр, или же вы считаете, что я просто болван?

Монк пытался говорить с юмором, но в его тоне звучало беспокойство.

— Нет, не считаю, — ответил Джон. — По-моему, вы самый опытный пожарник в своей роте, не исключено, что и во всем батальоне.

— Я?! Спасибо, сэр!

— Не за что. А сейчас убирайтесь отсюда к черту, пока я не нашел, к чему придраться.

— Слушаюсь, сэр.

Монк вскочил и поспешил к двери от греха подальше.

Джон с отвращением и болью занимался этими таинственными пожарами, но отдельные эпизоды уже начали складываться в целостную картину. Правда, многие звенья еще отсутствовали. Например, смерть Майка. Хотелось бы думать, что это был несчастный случай, но… Затем смерть Кармен, пожар в доме Майка, два взлома.

Он снял телефонную трубку и набрал номер, который знал наизусть уже много лет.

— Прошу отдел борьбы с поджогами. Капитана Петри. Пит, говорит Джон Стэнли. Звоню, потому что у нас тут произошли загадочные события.

— Господи, неужели сбылись какие-нибудь твои предположения?

— Боюсь, что да.

За время, пока они не виделись, а прошел уже почти год, Пит затосковал по хорошей мужской ругани, что и вспомнил в разговоре со старым приятелем.