Память острова Мэн - [2]

На всем пространстве кельтской «ойкумены» каждый остров был в каком-то смысле Иным Миром как для материка, так и для других (более крупных) островов. Этот вопрос подробно рассматривала проф. Н. С. Широкова. Она доказывает, что античная традиция об Ultima Thule и об Огигии (у Плутарха) основана на кельтских преданиях и на данных, полученных из областей северной кельтской «ойкумены». «Плутарх говорит о сакральности всего островного окружения Британии… Сакральные „острова на Севере мира“, принадлежащие магической географии, являются местопребыванием мудрецов-философов, передающих свои знания посвященным (как мы видели на примере сказочного острова Туле-Огигии из трактата Плутарха „О видимом лике луны“).

Учителя так же, как и боги, обитающие на этих островах, наделяются мистическими и мифическими чертами. Само их островное положение является для этого достаточным основанием в соответствии с древними представлениями кельтов о населении Другого Мира. Даже в современном фольклоре обитатели островов являются существами, отличающимися от обычных смертных; они не подчинены общей судьбе»[7].

Вот один из примеров живучести подобных представлений, У жителей острова Малл (одного из Гебридских островов у западного побережья Шотландии) в далекие времена, согласно преданию, «не было лодок, и они говорили, что прочие острова и материк, который им был виден напротив, — это другие миры»[8].

Особенно красочно традиционное мышление такого типа запечатлено в древнеирландских «Плаваниях» — жанре сказаний, «в которых, как правило, описывались посещения героями многочисленных островов, относящихся если и не прямо к Иному, то во всяком случае — не к нашему миру»[9]. Таковы «Плавание Брана, сына Фебала», «Плавание Майль-Дуйна», «Плавание Снедгуса и Мак Риаглы», «Плавание Уи Хорра», «Плавание Брендана». Как пишут братья Рис, «тема плавания в Иной Мир — одна из самых характерных для кельтской традиции»; «она стимулировала фантазию средневекового христианства и дух приключений, благодаря которым осуществились великие плавания и географические открытия XV–XVI столетий»[10].

В песне феи-вестницы из Яблоневой Эмайн («Плавание Брана», VIII в.) говорилось:

Трижды пятьдесят есть дальних островов

В океане к западу от нас;

Больше, чем Эрин, вдвое

Каждый из них или втрое[11].

Однако назвать координаты чудесных Островов можно не всегда: ведь Острова эти принадлежат как реальной, так и «сакральной» географии. Путешествие на Остров было одним из видов «героического странствия» (о котором см. в «Тысячеликом герое» Дж. Кэмпбелла), а сам Остров был ареной чудесных приключений. Это справедливо, между прочим, и для русской фольклорной традиции: вспомним «Сказку о паре Салтане» и «Конька-горбунка». Проф. Н. И, Барсов в статье «К литературе об историческом значении русских народных заклинаний» (1893) писал: «Все искания и домогательства т. н. свободной любви происходят, по заклинаниям, непременно на синем море-окияне, на острове на Буяне… отсюда столь частые, в любовных особенно заклинаниях, обращения к синему морю, к острову Буяну, которые — море-окиян и остров Буян — находятся, как сказано в одном из заклинаний, не „на востоке“ от России, не „на восточной стороне“, где живут татары и где господствует женское затворничество, а на западе, где слагались рыцарские отношения между лицами двух полов»[12].

В кельтской традиции чудесные Острова, как правило, «женственны». В «Приключении Конлы Красного» говорится:

Это земля, которая радует

Сердце каждого, кто познает ее;

Нет там иного рода —

Там только женщины и девушки[13].

Женщина часто является хозяйкой и главным сокровищем чудесного Острова. Впрочем, каждый из Британских островов некогда имел свою «хозяйку» — одну из богинь, олицетворявших данную землю. К именам этих Женщин восходят (согласно известной традиции или же гипотетически) названия «Эрин», «Альбион», «Мананн», то есть Ирландия, Британия, Мэн.

«Острова женщин» у побережья Галлии, описанные Страбоном и Помпонием Мелой, также могут быть причислены к чудесным Островам кельтской традиции. Страбон писал: «В океане, говорит Посидоний, лежит островок, находящийся не особенно далеко в открытом море, прямо перед устьем реки Лигера [Луары]; на острове живут самнитские женщины, одержимые Дионисом; они умилостивляют этого бога мистическими обрядами, так же как и другими священнодействиями; и ни один мужчина не вступает на остров, хотя сами женщины отплывают с него для общения с мужчинами и затем возвращаются обратно. Существует обычай, продолжает Посидоний, раз в год снимать крышу святилища и затем крыть ее снова и тот же самый день перед заходом солнца, причем каждая женщина приносит свой груз соломы для крыши; но женщину, у которой груз выпадет из рук, остальные разрывают на куски; они носят куски жертвы вокруг святилища с криками „эу-а“ и не прекращают хождения, пока не утихнет их неистовство; по его словам, обыкновенно кто-нибудь поражает [насмерть] обреченную женщину» (География, Кн. IV, TV, 6).

Менее красочно, но не менее важно свидетельство Помпония Мелы. Он писал: «[Остров] Сена в Британском море, напротив побережья Осисми, знаменит своим оракулом галльского божества, чьих жриц, живущих в целомудрии вечной девственности, насчитывается девять. Их называют Галлиценами и верят, что они наделены необычайными способностями — воздымать своими заклинаниями море и ветер, принимать облик любого животного, какой они пожелают, лечить те болезни, которые для прочих [людей] неисцелимы, ведать то, что должно произойти, и предсказывать это» (De Chronographia, III, 6).