Память - [11]

За три года до битвы новгород-северского князя Игоря Святославича с половцами в далекой восточной степи тринадцать тысяч конных воинов, собравшихся из разных родов и племен, выбрали ханом Темучина, вступившего в войну со своим побратимом Чжамухой, к которому примкнуло большинство монголов. «В 1185 году, когда Игорь ходил походом на Кончака, монгольской державы еще не было, – сообщает один современный этнолог. – Большая часть монгольской родовой знати, опираясь на соседние племена, вела борьбу против Чингиса и его орды». Как понять эту фразу с этнической точки зрения? Очевидно, «монгольской родовой знатью» называется здесь правящая верхушка разрозненных степных племен, что жили тогда к северу от Керулена, за которой шли не только собственно монгольские племена, называемые в некоторых древних источниках «мангуцзы», «мэнгу» или «мын-гули», «мэнва», но какие-то немонгольские «соседние племена». Наверное, большая часть соплеменников была уничтожена ордой Темучина, который, прежде чем стать великим ханом, еще двадцать с лишним лет вел в степи жестокую борьбу за единоличную власть, и ни его родной народ, ни соседи не знали пощады. Когда в 1206 году на берегу Онона Темучин был провозглашен Чингисханом, его войско состояло примерно из ста тысяч человек, в основном, – как сообщает этот этнолог, – «побежденных кераитов и найманов».

Были ли вообще в этой первой Чингисовой армии монголы? Ученый пишет, что «монгольские (разрядка моя. – В. Ч.) ветераны за свои заслуги получили лучшие места и должности», только это неправда. Смотрю «Памятку» Рашид ад-Дина, где перечислено все высшее командование этой армии-орды. Личную тысячу Чингисхана возглавлял тангут Чаган, самой крупной иноплеменной воинской частью в десять тысяч человек руководил Ту-ганваншай из народа тунгусской этнической ветви – джурдже (чжурчжэней), семью тысячами джалаиров командовали представители этого монголоязычного племени. В списке нойонов-тысячников также значатся шесть татар, четыре ойрата, меркиты, урянхайцы, онгуты, кара-хитаи и так далее. «Сокровенное сказание» куда более точно формулирует чингисхановский принцип, так сказать, подбора руководящих военных кадров: «Итак, он поставил нойонами-тысячниками людей, которые вместе с ним трудились и вместе созидали государство». Этнолог тоже цитирует эту фразу и уточняет в одном месте, что объединенные таким образом различные степные центральноазиатские племена, носившие вместе с исконно монгольским племенем китайскую кличку «цзюбу», сменили ее в 1206 году «на гордое имя «монгол».

Новые и новые войны увеличивали за счет побежденных его армию, в которую вовлекались воины немонгольских народов, хотя позже почему-то почти всех их без разбору начали числить монголами – татар, меркитов, кераитов, ойратов, найманов, урянхайцев.

Любознательный Читатель. Ну, а на самом деле кто они были по этническому происхождению или хотя бы языкам?

– Спросите что-нибудь полегче… Разве только насчет найманов могу сказать кое-что определенное, и то благодаря одному давнему случаю-совпадению. В 1957 году вышла у нас в последний раз интереснейшая книга «Путешествия в Восточные Страны». Авторы ее – итальянец Джиованни дель Плано Карпини и француз Гильом де Робрук – независимо друг от друга совершили в середине XIII века путешествия в Монголию. К их замечательным запискам мы будем обращаться не раз и не два, но сейчас я бы хотел вспомнить, как в один присест прочел тогда эту книгу и вскоре выехал на Алтай, где в таежной глуши затерялся Кедроград – комплексное кедровое лесное хозяйство. Москва – Новосибирск – Бийск – Горноалтайск – Майма, все это в современном темпе, самолетами но в Майме застопорилось. Здесь, в районном центре, был маленький аэродром, с которого легкие «Яки» развозили пассажиров по таежным и горным глубинкам. Пошли дожди, да такие, что я застрял на двое суток. Делать было абсолютно нечего, и в разговорах с товарищами по несчастью сама собой возникла тема о местных названиях. Я выспрашивал о том, что значат по-алтайски имена рек Бия и Катунь, горы Бабур-хан, возвышающейся неподалеку, поселка Кара-Кокша, куда я направлялся, и речки Уймени – моего конечного пункта.

– А Майма? Что это значит?

– Река, – отвечал старый алтаец. – Впадает в Катунь справа.

– А что такое «майма»?

– Алтай-кижи ее зовут Найма.

– Как перевести на русский?

– Найман – род у алтай-кижи.

Так и не узнал я и значения слова «найман», однако вспоминал, что Гильом де Робрук не раз вспоминает о найманах, и когда вернулся в Москву, то посмотрел примечания к его запискам:

«Найман (Naiman), одно из монгольских племен».

– Но ведь коренные монголы не жили в алтайских предгорьях!

– Прекрасно! А потом я прочел в «Сокровенном сказании»: «На Алтайском полугорье наши забрали весь Найманский народ, который находился в состоянии полного расстройства». И много позже нашел изложение взгляда на происхождение найманов замечательного русского востоковеда И. Н. Березина, умершего в 1895 году и оставившего много трудов о своих путешествиях по Ближнему Востоку, тюркской филологии, истории нашествий на Русь в XIII веке. «Найманы были искони тюрками, это удостоверяется нынешним тюркским языком этого многочисленного племени; отречение первоначально монгольских найманов было бы не согласно со всем ходом истории Средней Азии. Естественно полагать, что имя найманов происходит от реки Найма, притока Катуни, и что на ней они первоначально обитали. Перейдя прямо на юг в Западную Монголию, найманский род стал здесь, после падения уйгурского орхонского царства, во главе местных родов деле и тюрков-тукю и образовал союз родов или племя найманское. Во время Чингисхана, когда уничтожены были этим завоевателем два найманских ханства, занимавших Монголию от Орхона до Черного Иртыша, большая часть найманов была отброшена на Запад, в земли, на которых частью и ныне обитает, остальные же найманы омонголились».