Паломник. Книга первая - [28]

Но рытье могилы заняло бы слишком много времени, а вокруг уже начинало темнеть.

Так что Данзен выбрал похороны попроще.

Он забрал кинжал Сюнты и веревку, которой тот подвесил его к дереву, и стал раздевать труп, чтобы почтить молодого убийцу так называемым небесным погребением, при котором плоть оставлялась для зверей и прочей живности, что водилась в округе.

Но он не хотел, чтобы на тело наткнулся кто-нибудь еще, поэтому отнес его в сторону от основной тропы. Так его мог заметить только тот, кто рискнет сойти с дороги и углубиться в лес.

Разумеется, путники могли учуять запах, но оставалось надеяться, что животные достаточно скоро позаботятся об останках.

Среди убийц давно ходила шутка о том, что природа всегда пробьет себе дорогу, но от этого выражение не переставало быть истиной и подходило к неисчислимым ситуациям.

Наконец Данзен прислонил тело Сюнты к стволу дерева поглубже в лесу Асуров и вытащил нарисованную Сарнай карту. Он уже представлял, куда следует идти: направо от молитвенного камня, а потом пока не отыщет горный ручей.

Небо окрасилось оранжевым и розовым, воздух становился все холоднее. Данзен последовал наставлениям Сарнай. Он шел быстро, но не надевал капюшон, чтобы оглядывать окружение.

Это не помогло ему в прошлый раз, но что толку себя корить. Способности Сюнты позволяли тому наносить удары издалека, и заметить его заранее было непросто. Если бы Данзен его заметил, Астра позаботилась бы об остальном.

Наемник услышал ручей еще до того, как его увидел. Добравшись до воды, он опустился на колени и ополоснул руки и лицо. А потом достал из сумки мясной пирог, который сделала для него Сарнай. Женщина заботливо завернула его в сухие листья и обвязала шнурком.

Данзен съел его на ходу, стараясь отыскать убежище на ночь.

Невысокие холмы у подножия сменились обрывистыми склонами, среди которых вилась горная тропа. Вода в ручье теперь бежала куда быстрее, и Данзен то и дело замечал под поверхностью отблески рыбьей чешуи.

Солнце закатывалось за горы, тени удлинялись, и все вокруг окрашивалось в оттенки синего, которые постепенно становились темнее. Данзен прибавил шагу, не сводя глаз со скал, что тянулись слева.

Когда бывший убийца уже начал жалеть, что у него нет с собой факела, он заметил на склоне футах в четырех от себя какое-то темное пятно.

Он вскарабкался по камням и присел на корточки перед входом в дыру, достаточно просторную, чтобы можно было забраться внутрь. Данзен вздохнул и пролез в пещеру. Внутри было сыро и пахло камнем.

Он затих, ожидая какого-нибудь движения. И, ничего не дождавшись, снял сумку, достал второй комплект одежды, завернулся в него поверх первого и натянул на голову капюшон. Ночью станет еще холоднее, но Данзен не хотел разводить костер, особенно здесь, на совершенно незнакомой территории.

Он снял пояс и ножны и положил Астру рядом, так, чтобы тут же вытащить оружие, когда оно понадобится. Если понадобится.

Отыскав положение поудобнее, прижав колени груди, а спину – к стене пещеры, Данзен уснул.

Утром его разбудило птичье пение, но внимание немедленно приковала тень, которая будто бы тянулась от входа прямо к нему.

Данзен выкатился наружу с оружием наготове и увидел перед собой старика, сгорбленного, но бодрого, в грязноватых одеждах, с лысой головой и длинной белой бородой, морщинистыми щеками и почти оранжевыми глазами.

– Ты пришел меня убить? – спросил старик без всякого страха.

– Ты Далан? – вместо ответа спросил Данзен.

– Да.

– Нет, я не собираюсь тебя убивать. Я пришел сюда по просьбе человека из деревни Шуя.

– Тебя послал кто-то из деревни?

– Да, – подтвердил Данзен и сунул было руку во внутренний карман, чтобы достать рисунок.

– В таком случае пойдем туда, где я живу. Уверен, что ты не откажешься от сытного завтрака. И, проспав всю ночь здесь, порадуешься теплу костра.

Вдвоем они молча прошли вверх вдоль ручья. Отшельник Далан умело отыскивал путь среди камней, будто делал это уже миллион раз.

Что, собственно, так и было.

Они дошли до места, где солнечный свет падал прямо между двух вершин. Благодаря этому необычному явлению лучи проникали глубоко в толщу прохладной воды в ручье и заставляли искриться камни на дне.

– Сюда, – сказал Далан и принялся взбираться по камням, которые Данзен, скорее всего, сам бы не приметил.

Следом за отшельником он взобрался на уступ, оттуда – на следующий, где обнаружился вход в уютную, отлично освещенную пещеру. Внутри в одном углу уже горел огонь, и дым уходил наружу через отверстие среди камней. Рядом с костром лежала пара стеганых спальных подстилок, у дальней стены напротив входа стояла бочка с водой и были сложены всяческие припасы.

Далан жестом пригласил бывшего убийцу сесть на одну из подстилок. Устраиваясь, Данзен заметил у одной стены что-то вроде шкафа, на котором лежало множество трав и каких-то других предметов.

Напевая какой-то мотивчик, который Данзен никогда не слышал прежде, отшельник поставил на огонь горшок с водой. Потом он бросил туда сушеное мясо и корнеплоды, перемешал все и только тогда добавил немного специй.

– Нужно подождать, чтобы получилась хорошая похлебка, и я уж точно хочу, чтобы она сварилась как следует, – сказал отшельник и устроился напротив Данзена. Он облизнул губы и оглядел гостя. Его глаза на секунду обратились к рукояти Астры.