Паломник. Книга первая - [18]

– Лучше я все покажу. И придержи пока эту бумажку.

Ева поднялась, сложила руки на животе, спрятав кисти в отворотах одежды, и пошла вперед. Двигалась женщина с необычайным изяществом, и из-за волочившегося сзади шлейфа казалось, что она летит.

Крупный вышибала у внутренней двери отступил в сторону, но его темные глаза продолжали следить за Данзеном.

Ева сама открыла дверь и провела гостя в коридор с дверями по обеим сторонам. Здесь все было отлично освещено, на полированном полу лежал вычищенный ковер. Стены коридора были красными, косяки дверей – желтыми, а сами двери изготовлены из того же дерева, что и пол. Над каждой дверью красовался номер, без которых было бы невозможно отличить один вход от другого.

Все еще скользя впереди Данзена, Ева повернула в другой коридор, от которого отходил еще один. И еще. Все это напоминало лабиринт.

Что-то в строении по-прежнему беспокоило Данзена, и он вновь положил руку на рукоять меча.

– Это тебе не понадобится, – сказала Ева, хотя и не могла видеть, как он коснулся Астры. – Племянник Сондерса уже позаботился о сборщиках.

Они свернули в последний коридор и оказались перед открытой дверью. Данзен насчитал внутри пятерых облаченных в лохмотья женщин с вуалями на лицах. Но по изяществу их тел и тому, как они себя держали, он понял, что все они были работницами в заведении Евы, хотя сегодня им была назначена иная задача, которая явно не вызывала у них восторга.

Нахмурившись и сдерживая рвотные порывы, женщины смывали со стен кровь и собирали ошметки плоти в ведра. Две вытягивали еще одно тело из-под кровати. На перевернутом столике лежал глаз. Даже с потолка капала кровь.

– Я возьму расписку, – сказала Ева, повернувшись к Данзену. Она подняла руку и вновь склонила голову набок, будто бы вбирая его взглядом.

Данзену захотелось отпрянуть, но не от кровавой сцены и запаха крови и желчи, а от хищной улыбки и взгляда Евы, который будто пронизывал его насквозь.

– Куда он делся? – спросил после долгого молчания Данзен.

– Я ждала, когда ты это спросишь. Но сначала расписка. Старейшине Сондерсу придется заплатить не только за уборку. Он еще и покроет их содержание, – сказала Ева, указывая на пятерых женщин, – за три следующих ночи. Мои бедные девочки не заслуживают подобного обращения. Им следовало бы отдохнуть, а вместо этого приходится заниматься уборкой. И все же, – добавила она, повысив голос, так, чтобы все пятеро могли ее слышать, – им важно видеть, каковы из себя мужчины, и не жаловаться на ту работу, что я им назначаю.

Женщины склонили головы еще ниже, свели брови и взялись за уборку с удвоенным старанием. Вуали колыхались в такт их движениям.

– И Шедруп сделал все это в одиночку? – спросил Данзен, еще раз оглядывая залитую кровью комнату.

– Он оказался порядочным зверем, – подтвердила Ева, кивая.

Данзен передал ей долговую расписку.

– Прекрасно. Что до его местоположения, я наказала проследить за Шедрупом, и мой человек уже успел обо всем доложить.

– Таверна?

Ева покачала головой.

– Нет, теперь он за городской стеной, у подножия Чутамских гор. Он был весь покрыт кровью, когда уходил. Возможно, тебе удастся его выследить. С другой стороны, в горах водятся екаи, и, возможно, они его уже нашли. Но это уже твое дело, Паломник. Пойдем, я провожу тебя к выходу.

* * *

Опустив голову, Данзен Равджа вступил на тропинку, что шла вкруг Чутамских гор.

Воздух становился все холоднее, хлещущий ветер завывал, как упырь. На ходу Данзен держал руку рядом с оружием и время от времени останавливался, ожидая, не появится ли что-нибудь из теней.

Небольшая его частица, совсем крохотный кусочек сознания, хотела повернуть назад. Не ради собственной безопасности, но из-за того пути, что он проделал, чтобы попасть в долину Генсин. Два года путешествия ради того, чтобы сбежать от всего – и теперь он снова подвергает себя опасности. И ради чего? Ради заброшенного монастыря? Ради тысячи кипов? Ради пьяного племянника местного бюрократа?

В то же время Данзену было любопытно, что может скрываться в ночи, какие екаи прячутся в темноте Генсинской долины.

Он никогда не старался особо проявить себя. Врожденная сила и выносливость давали Данзену преимущество перед любым соперником. Оттого-то он никогда не экспериментировал с собственным эхом, не пробовал его направлять и не искал талисманов с могущественными останцами Шуньяты.

Странные змееподобные существа, с которыми он столкнулся перед заставой, хоть и застали его врасплох, не стали для Данзена серьезным испытанием. Так что его вылазка объяснялась и любопытством. Любопытством, сожалением, злостью на самого себя из-за того, что он не показал расписку с самого начала, а заодно здоровой порцией раздражения на Шедрупа. Городской пьянчужка явно пытался прыгнуть выше головы.

Или нет?

Данзен припомнил огоньки в глазах Шедрупа и то, как парень выглядел в таверне. Помнил он и разгром, который пьяница устроил в борделе.

Нет, в Шедрупе было что-то странное.

К сожалению, вокруг было слишком темно, чтобы Данзен мог заметить следы пьяницы.

Даже если Шедруп был ранен, во мраке Данзену вряд ли удалось бы что-либо разглядеть. Ни отдельных капель крови, ни алого отпечатка ладони на камне. Теперь Данзен преследовал Шедрупа, полагаясь лишь на свои инстинкты, которые много раз отлично послужили ему за двадцать лет работы наемным убийцей.