Пальмы в снегу - [18]

Судно подошло к Бате, главному порту в Рио-Муни, как называлась континентальная часть Испанской Гвинеи. Когда Килиан заметил отца, стоявшего на причале в пробковом шлеме, шортах и непривычно яркой рубашке, он сам изнемогал от жары. На берегу все утопало в зелени тропического леса. Остальное казалось декорацией – огромные корабли в порту, низкие здания, муравьи-люди, носившие туда-сюда грузы… Это было невероятно… Наконец они прибыли!

– Ну, что думаешь, Килиан? – спросил брат.

Вместе с Мануэлем они стояли, поджидая, пока спустят трап. Вокруг суетились люди, стоял гомон на всевозможных языках. Килиан наблюдал за происходящим, едва ли не открыв рот.

– Его замкнуло! – засмеялся Мануэль, ткнув Хакобо.

– Видишь черных? – обратился к брату Хакобо. – Они все одинаковые! Первые два-три месяца ты не сможешь отличить их друг от друга, как овец.

Мануэль нахмурился, но Килиан пропустил фразу мимо ушей: его полностью поглотила картина, расстилавшаяся перед глазами.

– А вон папа! – воскликнул он и первым поспешил на берег.

Первые несколько минут заполнили приветствия, объятия и неизбежные вопросы. Килиан уже два года не видел отца и решил, что тот выглядит неважно. Загорелое лицо прорезали глубокие морщины, искажая крупные, но правильные черты. Он казался усталым и постоянно потирал живот, будто тот болел.

Антону не терпелось узнать, как идут дела в деревне, он расспрашивал о своем брате – тоже Хакобо, о родственниках и соседях, но вопросы о жене и дочери приберег напоследок. Когда он спросил про Марианну, от Килиана не ускользнула скорбь в его глазах. Объяснений тут не требовалось. Контракты были долгими, но вдвойне долгими для семейного мужчины, который обожал свою жену. Помолчав с минуту, Антон посмотрел на Килиана и протянул руку.

– Ну что ж, сынок, добро пожаловать на родину. Надеюсь, ты будешь здесь счастлив.

Килиан улыбнулся и повернулся к Мануэлю.

– Ты, наверное, не знаешь, что мы с Хакобо родились здесь. Но потом мама заболела, и нам пришлось вернуться.

Мануэль кивнул. Немногие могли переносить тропическую жару и влажность.

– Да, я тут родился, но совершенно ничего не помню об этом месте, – вздохнул Килиан.

– Мама сюда больше не возвращалась, – продолжил Хакобо. – А отец – он оставлял дома семя и возвращался в тропики. Других своих детей он мог увидеть только через два года – столько длится контракт. Но из шести детей выжили только трое, мы и наша сестра.

Килиан нервным жестом предупредил брата, что отцу не стоит это слышать, но тот был поглощен своими мыслями. Антон не мог не заметить, как изменился Килиан. Стал выше, более худощавый, чем Хакобо. Уже не мальчик, а мужчина. Как же быстро пролетело время со дня его рождения! Двадцать четыре года спустя сын вернулся туда, где появился на свет.

Сперва Антон был не в восторге от решения Килиана вместе с братом приехать в Африку: мысль о том, что Марианна и Каталина теперь в одиночку будут вести хозяйство, причиняла ему боль. Но Килиан умел быть настойчивым, он убедил его, что лишнее денежное вливание семье не помешает. Потому Антон и решился спросить владельцев плантации, найдется ли работа для младшего сына. Нашлась. Они даже помогли ускорить оформление бумаг, чтобы парень смог прибыть уже в январе, до сбора урожая. У Килиана будет несколько месяцев в запасе, чтобы обжиться на новом месте и подготовиться к горячей поре – обжарке какао, – которая начиналась в августе.

Антон повел их в другую часть пристани. Им еще предстояло путешествие из Баты на остров.

– Похоже, судно в Санта-Исабель готовится поднять якорь, – сказал Хакобо и обратился к отцу: – Я, конечно, рад, что ты решил нас встретить и лично проводить на остров. Но ты, наверное, думал, что я не довезу Килиана целым и невредимым?

Антон улыбнулся, что было для него редкостью, и только Хакобо знал, как этого добиться.

– Я надеялся, что за время путешествия ты хоть немного введешь брата в курс дела. Но, насколько я вижу по тебе, ты больше времени проводил эм-м… в музыкальной гостиной.

– О нет, отец, ты не прав. У меня еще не было учителей лучше, чем Хакобо и Мануэль, – вступился за брата Килиан. – Ты бы слышал, как Хакобо учил меня пичи. Я теперь свободно на нем говорю!

Все четверо рассмеялись. Антон был рад сыновьям; их молодость заставит его забыть о том, что он сам начинает сдавать. Он с гордостью окинул их взглядом. Внешне парни очень походили на него – такие же зеленоглазые, как все в семействе Рабалтуэ. Оба сына унаследовали высокий лоб, высокие скулы, широкий длинный нос, уверенно очерченный подбородок, хотя у Хакобо черты были более грубыми. У обоих густые темные волосы, хотя у Килиана они отливали медью. Его мальчики были высокими, с широкими плечами и сильными руками (у Хакобо из-за тяжелой работы руки были сильнее и больше). Антон знал, какое впечатление старший сын производит на женщин, но всего лишь потому, что красотки еще не видели младшего: его черты были идеальными, и внешне он очень походил на Марианну в молодости… А вот характер у братьев был совершенно разный. В то время как Хакобо предпочитал развлекаться в компании, когда был свободен от работы, Килиан рос ответственным, порой даже слишком. Когда-то Антон мечтал, чтобы его сыновья выросли работящими и правильными, и выходки Хакобо иногда раздражали его. Но получалось, что братья дополняли друг друга, а в местных краях это было очень ценно.