Пальмовые листья - [21]
А в тот осенний ветреный вечер, увидев Ольгу в садике возле офицерского общежития, Саша сразу решил пойти с ней. Что это было? «Любовь с пер-зого взгляда»? Самолюбивое стремление победить в негласном мужском соревновании и увести самую красивую? Расчет на быстрый победоносный роман? Или просто его состояние требовало разрядки и, вместо того чтобы провожать девушку, он мог бы пойти в кино, в ресторан? Не знаю.
Вот Ольга, по-моему, уже давно ощущала себя взрослой, рассказы Левкиной подруги волновали ее, и она попросила: «Познакомь же и меня с каким-нибудь офицером». В общем, для нее пришла пора…
На нервное взбудораженное состояние, в котором находился в тот первый вечер Мерцаев, наложилось ощущение сладкой новизны свидания с юной девушкой: такого не было в Сашкиной солдатской жизни. Ночной пригородный поезд с первым - «курящим» вагоном, в котором, кроме них, никого не было - ни курящих, ни некурящих; неожиданно пронизывающий холод маленькой пустой станции, заставивший поежиться и прижаться к мягкому девичьему плечу; незнакомые тропинки, ведущие мимо глухих заборов, над которыми замерли причудливые тени спящих садов, а рядом девушка с нежной теплой кожей, пахнущей чем-то милым и сладким, с осторожно-податливыми ответными движениями тела. Они долго стояли в садике возле дома, тела их согрелись, глаза привыкли к темноте, и Саша мог рассмотреть узкую улицу, ведущую к железнодорожным путям, белое здание станции, белые стены поселковых домов с закрытыми ставнями окон. «Ффатит тебе»,- говорила Ольга, устав от поцелуев, и Саша отступал, закуривал папиросу и смотрел, как проносится с праздничным светом и грохотом севастопольский экспресс.
Остался у Ольги он впервые в сырое осеннее воскресенье, после строевых занятий на площади. Усталые и замерзшие, мы все ввалились в кафе, звеня шпорами и громыхая шашками, позавтракали с вольчьим аппетитом и собирались потихоньку двигаться к общежитию, когда Мерцаев отдал вдруг мне свой клинок, отстегнул шпоры и сказал: «Отнеси-ка, брось там у меня». Я уже понял, что капитан поедет к ней, и только напомнил: «Завтра контрольная по ТОР» (ТОР - теоретические основы радиотехники). «Вот ты и позанимайся»,- сказал Мер-цаев.
Теперь все было всерьез: вместо чистой прохлады сухого вечера моросил дождик, и сад возле Ольгиного дома угрюмо чернел, вздрагивал и ронял тяжелые капли. Ольга открыла дверь и не улыбнулась навстречу, а покорно вздохнула.
В доме было две жилые комнаты: зимняя - с печкой и деревянным некрашеным полом, и летняя - с черным земляным, устеленным половиками. В летней стоял стол, покрытый скатертью, а в углу - широкая кровать с покрывалом. Ольга привела Мерцаева сюда, усадила за стол и рассказала о себе: отец погиб на фронте, мать работает судомойкой в железнодорожной столовой и придет поздно вечером. «У меня никого еще не было»,- сказала она в конце.
Так это началось, и он думал, что приключение на этом и закончится. Однако вечером Ольга пошла его провожать на станцию, и когда он шагнул к подножке вагона, обняла и поцеловала. Не сильно обняла и поцеловала, без страсти, спокойно и нежно, как родного. Потом взглянула на него, еще раз обняла и припала лицом к его шинели, тяжело и коротко вздохнув, словно всхлипнув. Саша вернулся, когда я сидел над задачами по радиотехнике.
Смотри, какой хитрый контур,- сказал я ему.
– Ну-ка покажи,- взялся он было за учебник, но сразу же отбросил его.- На частоту этого контура я не настроен.
Он лег на свою кровать, задрав на спинку ноги в сапогах, и долго лежал молча, то и дело закуривая папиросу.
В дни, когда Ольга по вечерам не работала, Мерцаев после занятий сразу ехал на вокзал. Ему нравилось ждать поезда в только что отстроенном после войны вокзальном здании, бродить по залам, пахнущим мокрыми опилками и наполненным гулким жужжанием голосов, отражающихся и перемешивающихся под высокими сводчатыми потолками. Любил он обедать в здешнем ресторане, и особенно любил угощать Ольгу, когда она встречалась с ним после работы. В ресторане с высоких потолков свешивались роскошные хрустальные люстры, на стене, за эстрадой, сияло огромное красочное панно с изображением той самой площади, на которой мы маршировали по утрам. Ольга никогда не бывала в ресторанах, но нисколько не робела и не смущалась, за столом сидела свободно, а ее постоянная полуспрятанная улыбка создавала впечатление, будто девушка относится с некоторым презрением и к ресторанной роскоши, и к угодливым официантам, и к эстрадному ансамблю, расположившемуся на фоне панно. Сюда перебрался известный всему городу певец с женой-пианисткой и с тем же скучным выражением на лице исполнял странный романс: «Шагай вперед, мой караван, огни сверкают сквозь туман…»
– Нравится тебе песня? - спрашивал Саша.
Ольга отвечала неопределенным хмыканием. Когда же Саша протягивал ей меню, отвергала его таким устало досадливым жестом, что можно было подумать, будто ей смертельно надоели все эти рестораны.
– Ой, возьми ж ты сам чего хочешь. Мяса какого-нибудь.
Названий блюд она не знала, а мясо дома ела очень редко. Постоянная еда у них с матерью состояла из постного борща и компота. Они говорили не «обедать», а «борща поесть» и компот называли: «звар». Иногда появлялось и что-нибудь из столовой.
Удивительно тонкий и глубокий роман В. Рынкевича — об ироничном мастере сумрачной поры России, мастере тихих драм и трагедий человеческой жизни, мастере сцены и нового театра. Это роман о любви земной и возвышенной, о жизни и смерти, о судьбах героев литературных и героев реальных — словом, о великом писателе, имя которому Антон Павлович Чехов.
Новый роман современного писателя-историка Владимира Рынкевича посвящён жизни и деятельности одного из лидеров Белого Движения, генерала от инфантерии А.П. Кутепова (1882-1930).
Новый роман современного писателя Владимира Рынкевича посвящён одному из самых ярких деятелей Белого Движения, генерал-лейтенанту С. Л. Маркову (1878—1918).
О одном из самых известных деятелей Белого движения, легендарном «степном волке», генерал-лейтенанте А. Г. Шкуро (1886–1947) рассказывает новый роман современного писателя В. Рынкевича.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.