Паладины звездной империи. Ч. 1 - Оковы для медведя - [56]

— Кто-кто, её главный конструктор, — ответил академик, — но ты не волнуйся, тот изделие, которое мы вам вскоре покажем, уже испытали не один десяток раз на подземном испытательном полигоне. Если захотите, я потом вам покажу, что из этого получилось, но вы и без этого вскоре всё сами поймёте. Сегодня я выступаю всего лишь в качестве директора института. Молодёжь наступает на пятки.

Полёт к Сварогу был коротким и занял всего четыре с половиной часа, так как космобот мчался на скорости в ноль девяносто две сотых от скорости света. Если бы не мощнейшие антигравитационные компенсаторы, их всех сплющило бы в лепёшку. Про космобот «Пегас» можно было сказать только одно, пусть и не сильно вместительный, но зато чертовски быстрый кораблик с мощнейшей бронёй толщиной в полтора метра. Кроме пилотской рубки и тамбура у него имелся на борту только небольшой зал для заседаний на двенадцать человек, автоматический бар, два специальных туалета и больше никаких удобств. Это был летающий бункер для наблюдения за различными испытаниями и в нём было невозможно находиться без бронескафандров. Славийцы поражали адмирала Танира очень многим, в том числе и этим космоботом. Их боевые корабли отличались потрясающей роскошью, зато космобот был символом аскетизма.

Вскоре они прилетели в сто семьдесят третий, из трёхсот шестидесяти, сектор. Он находился на освещённой Родом стороне Сварога, который стоял перед ними гигантским, голубовато-малиновым, с рыжими и фиолетовыми разводами облаков, местами испещрённым оранжевым заревом его всё ещё раскалённых недр. По пути к Большому Каменному Кольцу они преодолели несколько колец состоящих из куда более мелких объектов, чем то, к которому привёл космобот Янко Каваль, один из четырёх роботов-героев. Обзорный экран пилотской рубки, на который подавалось изображение с тысяч видеокамер, имевших огромное разрешение, имел форму вытянутого в горизонтальной плоскости полусфероида и потому смотреть можно было как вверх почти в зенит, так и к себе прямо под ноги, а так же вправо и влево на сто восемьдесят градусов. Это было очень удобно.

Первое, что увидел Левейдар Танир, когда они подлетели к стрельбищу, это большой, округлый, продолговатый каменный астероид, ярко освещённый Родом. Он имел в длину двадцать один с половиной километр, а поперечник шестнадцать, что можно было понять по данным на зелёной, прозрачной масштабно-координационной сетке трёхмерного обзорного экрана новой славийской модели. Расстояние до астероида было вполне приличным, сто двадцать тысяч километров. Он находился на противоположном краю кольца. Увидев на нём картинку с кольцами Сварога, адмирал сразу же решил, что в рубке модернизированного «Меганатра» и не только в ней одной, но и повсюду будут стоять точно такие же. На поверхности коричневато-желтого астероида Большого Каменного Кольца он сразу же увидел тридцать одинаковых по размеру, двести пятьдесят на двести пятьдесят метров, квадратных мишеней. Это был стандартный броневой модуль боевых славийских звездолётов. Все мишени были явно изготовлены из различной брони и оснащены мощными силовыми экранами, а это означало, что им сегодня покажут настоящую боевую систему, а не прототип. Адмиралу Таниру стало жарко. Не прошло и полугода с того памятного дня, как крейсер «Слава» выиграл бой у целого соединения ардийских кораблей, как славийцы явно сотворили на основе полученных ими данных какое-то новое чудо-оружие

Когда Янко Каваль, сбросивший скорость до минимума, остановил космобот и тот лёг в орбитальный дрейф, Левейдар наконец увидел впереди, в пяти километрах от них, нечто непонятное. Это была восьмигранная призма, точнее призма, имевшая в плане квадрат с усечёнными углами размером семьдесят пять на семьдесят пять метров при длине в сто пятьдесят. В самом центре квадрата явно располагался круглый бронелюк-заглушка диаметром в двадцать пять метров, который выдвигался вверх, а затем отодвигался вбок. Академик Майский, который всю дорогу дремал, негромко попросил:

— Янко, голубчик, постой здесь несколько минут. Потом подвезёшь нас поближе к нашей Царь-пушке. Боря, ты, уж, извини меня, но придётся тебе переделывать все проекты модернизации. Всему виной, мой дорогой, бурная деятельность космос-капитана второго ранга Корбута Василия Петровича, начальника артиллерии «Славы» и Мариночки Тумановой. То, что ты видишь, будет теперь основным броневым модулем всех крейсеров от лёгких до тяжелых. Ну, может быть для линкоров имеет смысл строить и пушки, и броневые модули побольше. Почему я так говорю, Боренька? А вот почему. Каждый такой модуль будет установлен в специальный сверхпрочный стакан из тяжелого максимера «М9ТК», который не очень-то годится для наружной брони, но зато чертовски хорош, как основной конструкционный материал силового каркаса боевого звездолёта. Жесткие испытания крейсера «Слава» показали, что сябрам в конце концов понадобился герой, чтобы исключить возможность гибели машины и экипажа. В том бою только геройский поступок Алёши Новикова отвёл угрозу гибели экипажа крейсера, а героизм, Максим, люди вынуждены проявлять только тогда, когда недоработали конструкторы. Поэтому отныне будет так, если огнём неприятеля будет прожжен броневой модуль, то уже никто не станет выходить за борт, чтобы наложить на него пластырь. С него просто будут автоматически выгружены снаряды, главный инженер корабля отстрелит его и тут же выдвинет вперёд второй, точно такой же, а его команда немедленно поставит на освободившееся место третий и приступит к сборке четвёртого. Всего же таких броневых модулей, оснащённых Царь-пушками или пусковыми установками ракет нужно будет иметь до двадцати пяти процентов от их общего количества на корпусе боевого звездолёта. А теперь, друзья мои, Янко подвезёт нас к броневому модулю вплотную и вы посмотрите на ту Царь-пушку, которую изобрёл Василий Петрович. Вот ведь голова, всему моему ведомству и мне лично нос натянул.