Паладины звездной империи. Ч. 1 - Оковы для медведя - [17]

Зато в глаза сразу же бросалась такая особенность. Примерно в доброй половине исследований в области фундаментальной науки ардийцы здорово проигрывали. Многие открытия, сделанные как учёными-псиониками в самом начале двадцатого века, так и молодыми русскими учёными, работавшими в корпоративных научно исследовательских центра немного позднее, вплоть до семнадцатого года, когда страну покинули последние олигархи, ардийцам не были известны вообще. А ведь именно эти научные открытия были положены в основу технологии создания тех же максимеров. Те исследования ардийцев в области фундаментальной науки, которые они сделали за двенадцать тысяч лет, несомненно заслуживали всяческого уважения, но если их поделить на минувшие годы и число учёных, то КПД ардийского интеллекта было раз в пятьдесят ниже интеллекта землян.

Так было ровно до тех пор, пока речь не заходила о сугубо практических научных исследованиях. Вот тут ардийцы, по выражению ряда славийских учёных — «чихвостили славийскую науку и в хвост, и в гриву». Правда, и тут не обходилось без анекдотов. Вот зачем, спрашивается, было изобретать свыше семи тысяч способов производства мыла, когда и какой-то дюжины хватает с избытком? Тем более, что ардийские мыловары всё равно использовали максимум пятьдесят из них, которые были признаны самыми эффективными. И таких примеров были многие тысячи. У Максима сразу же сложилось впечатление, что самым любимым занятием ардийских учёных является изобретение всё новых и новых велосипедов. Поняв это, он схватился за голову, но между тем студенты с военной выправкой и сами были не дураки на этот счёт.

Славийские «студенты» поразили ардийских профессоров прежде всего своей молчаливостью, сосредоточенностью и тем, что они приехали не учиться, а добывать знания точно так же, как добывают драгоценные камни или металлы в россыпях. Всю первую половину дня они буквально допрашивали их, причём делалось это явно с применением телепатии. Студент задавал вопрос преподавателю, тот начинал на него отвечать и буквально через две, три минуты говорил, кивая, благодарю вас, мне всё понятно, а теперь будьте добры… После этого следовал новый вопрос и уже через несколько часов такого собеседования бедный профессор чувствовал себя, как выжатый лимон и стремился как можно скорее отправиться домой. Славиец или славийка, выкачав из памяти своего преподавателя всё, что им требовалось, отправлялись в столовую, обедали и затем шли в научную библиотеку, чтобы с невероятной быстротой просматривать на экране компьютера тексты, графики, диаграммы и прочие изображения.

У каждого студента имелся с собой большой, серебристый кейс размером с торс очень рослого и могучего славийца. В нём находился и вовсе предмет, напоминающий по своей как раз именно торс человека среднего роста, причём с приплюснутой полусферой вместо головы. Это был персональный робот-секретарь, причём искин последнего поколения с поликристаллическим мозгом вместо обычного набора процессоров. Их начали изготавливать всего полтора года назад, но все они были не «свежими искинами», а роботами-ветеранами, многие из которых успели поработать на Перуне, полетать на всех четырёх звездолётах-разведчиках и много чего повидать. Всё, что составляло основу их интеллекта, заключённого в прежнем суперкомпьютере, было переписано на новый кристалломозг, после чего искин, оснащённый антигравом и парой манипуляторов, сам отправлял себя прежнего в печь на переплавку. Будучи вложенным в кейс с откидывающимся экраном, он по сути представлял из себя суперкомпьютер, но при этом постоянно общался со своим партнёром с помощью гарнитуры пси-связи, состоящей из бейсболки и зеркальных очков.

Славийские студенты понравились ардийским профессорам прежде всего своим внешним видом. Все они были одеты подчёркнуто строго, в полувоенную униформу, застёгнутую на все пуговицы. Вот только их немного раздражали зеркальные очки, за которыми не было видно глаз, и то, что они никогда не снимали с головы своих кепок с длинными козырьками. Зато менторайтеры, а вместе сними имплантированные в височную кость микродинамики позволяли им общаться со своими искинами-секретарями напрямую. Поэтому во второй половине дня работа по поиску жемчужин в грудах интеллектуального мусора шла с утроенной силой. Ардийцы даже не представляли, какого хоря они запустили в свой научный курятник. Впрочем, количество жемчужин действительно ценных и нужных знаний было удручающе малым. Да, но это в пересчёте на каждого отдельно взятого студента, зато во всей массе это были гигантские объёмы информации и тут нужно было ещё посмотреть, кто лучше её выкачивал, профессиональные учёные или же учёные-любители.

Максим Первенцев также появлялся повсюду с серебристым кейсом в руках. Персональный робот секретарь у него появился ещё тридцать четыре года назад и с тех пор претерпел добрый десяток модернизаций. Когда-то он побывал с ним даже на Перуне, где был вторым пилотом тяжелого флайера-резака. Впоследствии он стал пилотом его личного флайера, после чего президент даже не касался руками штурвала, так как Коля Маленький, так он назвал его, имея ввиду, что есть ещё один пилот, который всегда стремится сесть за штурвал, когда они летят куда-то вместе — Коля Большой, то есть Николай Бойцов. Коля Маленький первым получил новое окончательное тело и вместилище своего мудрого разума и нешуточного интеллекта. У него имелось к тому же два десятка тел, с которыми он мог состыковаться, чтобы сопровождать своего друга где угодно. А ещё он командовал всеми остальными роботами в доме и был самой лучшей нянькой для детей Максима и Маши Первенцевых.