Паладинские байки - [29]

– Счастлив тебя видеть, радость моя. Ну, давай, проходи, поговорим в кабинете, а я пока пойду достану твои письма. Перечитаем напоследок, под звон монет, – хохотнул магик и исчез в телепорте.

«Все плохо, – подумал Оливио. – Магик, способный так легко телепортироваться – не фунт изюма. Эх, если б я мог все-таки кого-нибудь с собой взять. Робертино или Жоан бы не отказали…»

Да, друзья не отказались бы. Робертино, один из лучших среди младших паладинов, и Жоан с его способностью легко распознавать боевую магию, очень бы пригодились в этом деле. Но увы – Робертино сегодня до самого ужина торчал в своем университете, сдавая очередной экзамен, а Жоана услали в Длинные Аллеи ловить какого-то безобразника, задиравшего дамам юбки и сбивавшего шляпы с кавалеров с помощью колдовства.

Вздохнув, Оливио поднялся по лестнице и пошел к той двери, за которой горел свет.

Это была довольно богато украшенная комната, с целой выставкой оружия на стене, дорогими коврами и прочими признаками достатка и претензий на аристократизм.

Маг стоял у камина, скрестив руки на груди, и смотрел на Оливио. Паладин, повторяя про себя первый стих седьмого псалма, медленно подошел.

– А ты потолстела, Магда, – усмехнулся мэтр Роспини. – Но всё так же хороша, у меня аж снова на тебя стоит.

Эти слова чуть не выбили Оливио из образа, в глубинах памяти задрожала тревожная струнка. Паладин прикрыл глаза, и продолжил читать про себя псалом. А вслух сказал только, почти шепотом:

– Письма, Дамьен. Отдай письма и портрет, и забирай деньги.

Голос чуть дрогнул, но оно и хорошо – больше будет похоже на Магдалину. Иллюзия все еще держалась.

Магик развел руками и рассмеялся:

– Ты так наивна, Магда, это так мило.

Оливио повторил:

– Письма. Ты обещал.

Мэтр шагнул к нему, и паладин отшатнулся – если маг его коснется, кто знает, выдержит ли иллюзия? В теории в этот момент паладину полагалось уже взяться за меч и вступать в бой с драконом или там малефикаром. Но сейчас-то важнее всего было забрать письма!

– Ах да, конечно, обещал, – очень похабно усмехнулся Роспини. – И я буду так милостив, дорогая Магда, что и вправду отдам их тебе – на сей раз настоящие, без дураков. А ведь мог бы доить тебя еще долго, так что цени мою любовь. Но только я забыл тебе сказать, что стоимость возросла.

– Десять тысяч и ни сантимом больше, – все еще полушепотом сказал Оливио. Деньги Магдалина ему дала, в виде банковского векселя на предъявителя. Если магик отдаст настоящие письма и портрет, то можно будет ему и заплатить.

– Насчет суммы – как и договаривались. – Роспини по-прежнему очень похабно ухмылялся. – Но к ней тебе придется добавить еще кое-что.

Он расстегнул штаны, и из складок гульфика на свет явился внушительный член, да еще и стоячий.

Оливио передернуло, он почувствовал, что начинает терять сосредоточение.

А магик сказал все тем же слащавым голосом:

– Отсоси напоследок – и письма твои. Ну, живо, на колени – и за работу, благородная шлюшка!

И он бросил в Оливио подчиняющее заклятие.

Оно стекло с паладина, как вода с капустного листа, но вызвало из темных закоулков памяти то, что Оливио хотел бы забыть навсегда.

Школа гардемаринов Ийхос Дель Маре считается лучшей военно-морской школой не только в провинции Плайясоль, но и во всей Фарталье. Туда не берут кого попало, черную кость там не сыщешь. Только юноши из благородных семей, очень благородных, чьи генеалогии насчитывают не меньше десятка поколений предков-дворян. Или из очень богатых потомственных купцов, чьи предки нажили состояния на морской торговле. Эта школа славится жесткой дисциплиной и полной закрытостью. Юные гардемарины не покидают ее стен до самого конца учебы, нравы там царят жестокие, особенно между самими гардемаринами. Наставники на многое закрывают глаза, считая, что это только закалит будущих моряков и подготовит их к нелегкой, но славной службе в королевском флоте.

Оливио с детства мечтал попасть в Ийхос Дель Маре, хотел стать великим мореплавателем… но никто не сказал ему, через что ему придется пройти в этой школе. Никто не предупредил о том, что его там может ожидать. Даже родной отец, в свое время тоже там учившийся.

И потому, когда старшие гардемарины в первый же день после отбоя выволокли новичков из их комнат, Оливио начал возмущаться и попытался сопротивляться – не привык, чтоб с ним так обращались, хватали, куда-то тащили. Так что он от души врезал двум гардемаринам, но на их вопли сбежались остальные. Его избили – умело, быстро и без следов на теле. А потом сорвали одежду и вместе с его товарищами по несчастью бросили на холодный пол общей комнаты старшекурсников, пригрозив еще раз избить, если будут сопротивляться. После чего старшие гардемарины разыгрывали каждого из новичков в карты, издевательски поясняя им, что таковы правила, и что каждый из них теперь будет прислуживать тем, кто его выиграет.

Первым разыграли Оливио, и он достался вожаку старшекурсников, некоему Стансо Канелли, которому Оливио как раз успел ввалить в самом начале. Стансо, желая окончательно унизить новичка и устрашить остальных, приказал Оливио ему отсосать. Оливио сначала не понял, чего от него требуют – в его семье были довольно строгие нравы, как, в общем-то, почти везде в Плайясоль, и особенно в Кесталье, откуда родом была мать. Тогда два прихлебателя Стансо подволокли Оливио к нему, заставили опуститься на колени и насильно раскрыли ему рот, держа за голову и нижнюю челюсть. А Стансо достал свой член, уже твердый, и засадил Оливио прямо в глотку.