Палач - [111]

из них не страдал так, как мы… Ни один.

Китон на секунду умолк, пытаясь расшифровать выражение лица Грина.

— Да, Алексей, я знаю, что не представляю собой ничего особенного. Я многого добился, но, когда я говорю, меня никто не слушает. Не слушает по-настоящему. И никакие приготовления, никакие манипуляции на всем белом свете не заставят окружающих делать то, чего хочу я. А я хочу, чтобы они всецело служили мне… мне и нашему делу.

— Куклы? — спросил Грин и поднял глаза, вспомнив их предыдущий разговор о том, насколько глупо считать неодушевленный предмет ответственным за свои действия.

— Да, Куклы, — одобрительно кивнул Китон. — Мне нужен человек, способный их вдохновить, приглядеть за ними и повести за собой… Мне нужны вы.

— Что вы такое говорите? — спросил Грин.

Китон положил ему на плечо руку:

— Я говорю, а что, если можно все исправить? Что если можно заставить эти эгоистичные массы понять, что с нами случилось, чтобы каждый вонючий житель этой планеты помнил наизусть имена членов моей семьи, знал в лицо вашу красавицу Эбби и понимал, что она для вас значила?

Повисла долгая пауза — Грин переваривал услышанное.

Потом медленно накрыл руку Китона своей ладонью, посмотрел в глаза и произнес:

— Я отвечу: говорите дальше.

Глава 38

Вторник, 22 декабря 2015 года,

4 часа 14 минут дня

С Эмили связались по рации и попросили вернуться на командный пункт, заодно служивший полицейским комнатой отдыха. Когда она переступила порог, ей протянули телефон.

— Бакстер, — ответила она.

— Это Ванита. Звоню исключительно из вежливости, чтобы поделиться последней информацией. Примерно час назад эксперты из группы обработки изображений вычленили одно лицо из записей в Скай-Гарден и сопоставили с кадрами из Нью-Йорка.

— А почему я узнаю об этом только сейчас? — спросила Бакстер.

— Потому что на данный момент вас должно интересовать только то, что происходит на вверенной вам станции метро. МИ5 и СО15 осведомлены во всех подробностях. Как уже было сказано, звоню вам исключительно из вежливости. Я послала Блейка…

— Погодите, я выведу вас на громкую связь… — перебила ее Бакстер, увидев, что в комнату вошел Руш. — Так куда вы послали Блейка?

— На выезд, — продолжала Ванита, — и он подтвердил: Лукас Теодор Китон, сорок восемь лет. Сейчас пришлю вам детали. Приготовьтесь, они вряд ли приведут вас в восторг… Знакомьтесь, леди и джентльмены, наш Азазель.

Один из техников открыл электронное письмо, и все сгрудились вокруг компьютера. С экрана на них смотрело ничем не примечательное лицо, высококлассная стрижка соседствовала с залысинами, чья протяженность была обычной для мужчин такого возраста.

— Это он? — спросила Бакстер.

— Это он. Сообщения-самоубийцы проходили через сервера его компании, которая к тому же поставляла и «доработанные» телефоны. В истекшем году много раз летал в Нью-Йорк, причем все чаще и чаще, — многозначительно добавила Ванита.

Зазвонил еще один телефон. Руш поспешно ответил и что-то зашептал в трубку.

— По совету Блейка спецслужбы первым делом взяли под контроль объекты, так или иначе связанные с религией. По всей видимости, у Китона есть собственные соображения в вопросах веры, чем и объясняется то, что в Нью-Йорке он выбрал именно церковь, — сказала коммандер.

— Понятно, — рассеянно ответила Бакстер.

— Ладно, я заканчиваю, не буду больше отрывать вас от работы, — сказала Ванита и дала отбой.

Руш сорвал со стены карту и прочертил на ней пальцем линию.

— Что это? — спросила Бакстер.

— Три необнаруженных Куклы засветились на расстоянии четверти мили друг от друга.

— Силы быстрого реагирования туда послали?

— Послали, — ответил Руш и постучал пальцем по точке, находившейся на одинаковом расстоянии от трех флажков, — они движутся в сторону станции «Бейкер-стрит». Я пошел.

— Нет, — возразила Бакстер, — они и без вас справятся. Вы нужны мне здесь.

— Но я буду на месте раньше их.

— Нам нужно держаться вместе!

— Бакстер, — вздохнул он, когда пол у них под ногами завибрировал от подъехавшего к платформе поезда, готового отвезти пассажиров на север города, — доверьтесь мне. Я должен быть там. Туда всего лишь три остановки. Я вернусь вовремя.

Агент взял пальто.

Эмили схватила его за рукав.

— Вы никуда не пойдете! — сказала она.

— Вы мне не начальник, — напомнил он и вырвался, оставив в ее руках пальто.

— Руш! — заорала Бакстер и бросилась за ним по переходу к другой платформе.

Он запрыгнул в вагон, и двери за ним тут же закрылись, Эмили опоздала на какую-то долю секунды.

— Руш! — снова заорала она, когда состав двинулся с места.

Стоя по ту сторону стекла, агент с извиняющимся видом помахал ей рукой. Она в отчаянии швырнула на пол его пальто.

— Руш! Проклятье!

Изучив подробности трагической истории Китона и присланные Блейком документы, Бакстер поручила технарям сообщить членам ее команды подробности и разослать фотографии Китона, присовокупив к ним и семейный снимок, на котором все блаженно улыбались, даже не догадываясь, какие беды ждут их впереди.

— Совсем как Руш, — пробормотала она и покачала головой.

Точнее, он был таким, каким мог бы стать и Руш. Истории этих двух людей были обезоруживающе похожи, вплоть до религиозных устремлений, однако если Китон позволил злобе и ненависти его поглотить, то Руш направил всю отрицательную энергию на то, чтобы помогать людям.