Палач. Костер правосудия - [77]

Нервными движениями Фирмен Гуард принялся мять и крутить свой войлочный колпак. Он чувствовал, что, несмотря на то что в комнате было довольно прохладно, его лоб покрылся капельками пота. Черт возьми, он и не подозревал, что старая баронесса настолько хорошо соображает. Он надеялся, что все пройдет гладко, так как ее простофиля зять проглотил эту байку не поморщившись, когда фермер сказал ему пару слов в Ножан-ле-Ротру.

– Вовсе нет, – попытался он спасти положение. – Я и в самом деле встретил мессира Эсташа в прошлый вторник в Ножане. Я видел его так же ясно, как теперь вас!

Мадам де Вигонрен, вдова, сразу поняла, что на этот раз он говорит правду. Что еще за странная история?

– И где же вы его встретили, скажите на милость?

– Он выходил из своего дома; это в конце улицы Ронны, где он снимает жилище, чтобы заниматься там делами.

– И в самом деле, где была моя голова? – солгала потрясенная Беатрис.

Эсташ никогда не упоминал о существовании этого жилища. Интуиция подсказывала баронессе, что и ее дочери также об этом ничего не известно. Господи Боже! Неужели Эсташ содержит любовницу? В такой ситуации можно опасаться появления признанного бастарда…[180] Ну нет! Она не позволит, чтобы наследство ее внука и дочери было урезано из-за ублюдка какой-то девки-содержанки. В конце концов, единственный интерес ее зятя сводится к деньгам. Она должна выяснить это дело и в случае необходимости положить ему конец. Позже.

– Что бы там ни было, Гуард, ради нашего доброго и долговременного согласия, как можно быстрее и правильнее пересчитайте мины[181] и минот[182], которые вы мне должны. Разве не будет достойно сожаления, если наши искрение сердечные отношения будут испорчены из-за нескольких буассо?[183]

* * *

Непорядочный, но весьма сообразительный фермер удалился. Беатрис была очень довольна собой. Черт возьми, Франсуа гордился бы своей «мужественной девицей», как он ее иногда называл!

Но удовлетворенность быстро исчезла. С чего бы это вдруг Эсташу вздумалось снимать жилье в городе в добром лье от замка? История определенно попахивает адюльтером! Удивительно… Она бы даже не смогла предположить, что ее зять удовлетворяет свою страсть вне супружеского ложа. И верно, не стоит доверять стоячей воде.

36

Крепость Лувр, Париж,

17 ноября 1305 года

Его высочеству де Валуа доложили о прибытии срочного посланца. Недовольный, так как он дремал, переваривая обильную трапезу, щедро политую тонким вином, брат короля в конце концов позволил посланцу войти в рабочий кабинет. Тотчас же Эмиль Шапп притаился под дверью, насторожив уши в надежде услышать что-нибудь, что может заинтересовать его нового хозяина, мессира Гийома де Ногарэ. Судя по всему, посланец был утомлен длительной скачкой, его лицо и одежда были серыми от дорожной пыли. Поклонившись, он прошептал обычную формулу вежливости, уточнив:

– Послание от короля, монсеньор. Из Лиона.

– Почему вы сразу об этом не сказали, милейший? – сварливо бросил Валуа. – Я чуть не приказал прогнать вас.

– Я подчинялся отданному мне приказу держать все в тайне. Только что я вручил такое же послание мессиру де Ногарэ. Король через своего секретаря передал, что не ждет другого ответа, кроме горячих родственных молитв, так как он со всей возможной поспешностью возвращается с церемонии посвящения в сан Климента V.

Почти ничего не поняв из этих слов, но встревожившись тем, что эта новость может оказаться очень важной, его высочество де Валуа поблагодарил посланца небрежным кивком. Тот сразу же удалился.

Граф поспешно развернул письмо. Ему понадобилось прочесть его несколько раз, настолько ошеломительным оказалось содержание письма, выдержанного в сухом деловом стиле. Послание заканчивалось словами:

Учитывая крайнюю внезапность событий, нужно как можно быстрее, но со всей возможной осторожностью изучить их возможные последствия.

Издав возглас, выражающий крайнее изумление, брат короля забарабанил пальцами по столу.

– О черт! Кровь Христова! Ад и все его дьяволы!

Напустив на себя крайне обеспокоенный вид, Эмиль Шапп поспешил в зал.

– Какие-то затруднения, монсеньор? Могу ли я чем-то помочь?

Карл де Валуа бросил на него нерешительный взгляд.

– Шапп. Эмиль Шапп к вашим услугам, монсеньор, – почтительно произнес секретарь, чувствуя, как от злости желчь поднимается к самому горлу.

– Да, я знаю… Чем вы можете помочь… Ну… Пусть немедленно отправят послание Аделину д’Эстреверу…

– Какое именно, монсеньор?

– Я думаю! – раздраженно рявкнул брат короля, отмахиваясь от него.

Покорно наклонив голову, Эмиль терпеливо ожидал, чувствуя, как его распирает от любопытства.

– А, черт! – повторил Валуа, шлепнув себя по бедру. – А ведь эта новость распространится со скоростью лошадиного галопа.

Фыркнув, он снова заговорил:

– Какая глупая смерть! Вы только подумайте: папский мул… К счастью, стена не обрушилась на Климента V, иначе получилось бы, что мой брат зря старался, способствуя его избранию в Сен-Сьеж, к великому неудовольствию итальянцев.

– Простите, монсеньор, могу ли я осмелиться?..

Валуа коротко рассмеялся, но тут же оборвал себя, плотно сжав губы.

– Это нервное, – извинился он. – На самом деле события далеко не радостны. Черт побери, Филипп теряет хорошего союзника с гибкой шеей… Остается лишь пожелать, чтобы Артур продемонстрировал достаточно любезности и услужливости… Как бы там ни было, моей дочери полагается герцогская корона!